Колдовская страсть - [56]

Джулия смотрела на него во все глаза:

— Как я могу верить тебе?

Роберт медленно покачал головой:

— Ты, должно быть, считаешь меня негодяем, раз думаешь, что я всем расскажу, что ребенок моего брата на самом деле мой! Для всех окружающих Эмма — дочь Майкла, пусть так все и останется. Я не мог бы поступить по-другому с человеком, которого я любил и которым восхищался.

Джулия почувствовала, что у нее к глазам подступили слезы.

— Понятно. Тогда… тогда зачем тебе это было знать? Зачем ты заставил меня сказать тебе это?

Роберт остановился перед ней, глядя ей в глаза.

— Потому что я изрядный эгоист. Я хотел убедиться, что причины, по которым ты вышла за Майкла, не имеют ничего общего с любовью к нему.

Джулия задрожала.

— Майкл был очень добр ко мне. Я… я не знаю, что бы я делала, если бы не он.

— Ты мне должна была сказать! — резко воскликнул Роберт. — Джулия, это ко мне ты должна была обратиться за помощью, а не к Майклу!

— Как я могла? Ты уехал. Могла я написать тебе после всего, что случилось, и заявить в письме: «Я беременна, пожалуйста, приезжай и женись на мне»? Вот было бы мило!

Роберт прошелся волнующим взглядом по всему ее телу.

— Кажется, ты не понимаешь, — низким голосом сказал он. — Я был бы счастлив услышать это от тебя.

У Джулии перехватило дыхание.

— Что ты такое говоришь? И это после твоего ответа на мое письмо.

Роберт подавил вздох.

— Знаю, знаю. Но я был зол, разве ты не понимаешь? Постарайся понять меня, Джулия. Ты просто отказывалась слушать меня. Ты отказалась выйти за меня замуж, а я ведь почти умолял тебя. Ты не захотела войти в мое положение, когда мне потребовалось уехать из-за проекта на Гуаве. Как я мог догадаться, что стоит за этим письмом? Я порвал его. Я даже отвечать не хотел. Но потом передумал.

Джулия вонзила ногти себе в ладонь.

— Почему?

Роберт покачал головой.

— Не знаю. Наверное, в глубине души я не мог смириться с тем, что между нами все кончено. Скорее всего, я все-таки надеялся снова увидеть тебя, когда я приеду из Венесуэлы, и продолжить наш разговор.

— По твоему письму этого никак нельзя было понять, — с трудом сказала Джулия.

— Я знаю. — Роберт провел рукой по своим густым темным волосам. — Я понимаю, что своим ответом заставил тебя искать какие-то средства к существованию для себя и ребенка, но неужели тебе было обязательно выходить за моего собственного брата?

Джулия подняла голову:

— Поверь, мне было не просто на это решиться. Но я осталась одна, и только один Майкл относился ко мне с каким-то пониманием и добротой. Он… он говорил мне, чтобы я написала тебе и рассказала правду. Он… он знал, что ты не будешь уходить от ответственности, но… но я ничего не хотела от тебя таким путем. — Она отошла в другой угол комнаты, потому что рядом с ним она не могла скрывать свои чувства.

Но Роберт пошел за ней, сзади положил руки ей на бедра и, хотя она упиралась всем телом, властным жестом притянул ее к себе. Она почувствовала его губы на своей шее сбоку и услышала, как он прохрипел:

— Боже мой, Джулия, не прогоняй меня снова!

Джулия оперлась на него спиной. Чувствовать призыв его напряженного тела было мучительным наслаждением.

— Роберт, — задыхаясь, запротестовала она, — хоть ты и отец Эммы, но ты помолвлен с Памелой Хиллингдон и не имеешь права любить меня.

— Так уж и не имею? — хрипло спросил он и, повернув ее за плечи к себе, посмотрел ей в глаза, в которых стояли слезы. — Думаю, у меня есть на это все права. Я люблю тебя, Джулия, я никогда не переставал любить тебя, даже когда ненавидел тебя. Поверь мне, я так ненавидел тебя, когда узнал, что ты вышла за Майкла! И ты меня любишь, не отрицай.

Джулия медленно покачала головой из стороны в сторону:

— Я… я не буду отрицать. Я люблю тебя, но твоей… любовницей я никогда не буду!

Брови Роберта мрачно сошлись на переносице.

— Вот как ты меня поняла? — требовательно спросил он севшим голосом. — Значит, ты поэтому… убежала от меня тогда, в прошлую субботу?

Джулия поежилась:

— А что еще я могла подумать? Как… как я уже сказала, ты — жених Памелы…

— Черт ее возьми, эту Памелу! — яростно проговорил он. — Я не люблю Памелу. Никогда не любил. Я сказал ей это сегодня утром.

— Ты сказал ей?

— Конечно. Не думаешь же ты, что, с тех пор как я узнал, что ты все еще любишь меня, я могу связать свою жизнь с другой? — Он притянул ее ближе к себе, и она почувствовала силу его мужских мускулов. — Ох, Джулия, ты даже не представляешь себе, как мне было больно вспоминать… вспоминать…

Его губы коснулись ее губ вначале легко, затем все более бесцеремонно.

Джулия бессильно приникла к нему, в глазах у нее поплыло, она прижималась к нему всем телом почти помимо своей воли. Когда он наконец отпустил ее, она побледнела и вся напряглась.

— Ты должна выйти за меня замуж, Джулия, — сказал он, набрав побольше воздуха в легкие. — Скажи, что ты согласна, или я… я не знаю, что я сейчас сделаю!

— Роберт! — Джулия погладила ладонями его щеки, ощутив пальцами, какие жесткие у него баки. — Я выйду за тебя, когда захочешь. Но вначале… вначале я тоже хочу извиниться за то, что была такой дурочкой шесть лет назад. Ты, в общем, знаешь, что в случившемся я виновата не меньше тебя. И… и потом, когда я ждала ребенка, то есть… я… вот… — Она покачала головой. — Я хотела этого, понимаешь? Я хотела иметь от тебя ребенка!