Колдовская книга (Grimoire) - [2]

— Вы хоть иногда встаёте со своего кресла? — спросила она.

— А вот это уже не твоё дело, — ответил колдун.

Девочка пошла прочь из комнаты, но на пороге остановилась и сказала:

— Вы говорите, что всё знаете. Скажите, кем была моя мать?

Колдун по-прежнему стоял у стола.

- У тебя никогда не было матери, — отчётливо произнёс он, глядя в книгу.

Прошел ещё один год. Снег снова падал медленно и беззвучно, звёзды снова мерцали в дуршлаге неба, воздух опьянял настолько, что мельник попросил дочку дышать через влажную тряпку, а пироги, разумеется, снова стояли на столе. В этот раз девочка сама вызвалась сходить в замок.

Она нашла его в круглой комнате в башне. Пол был испещрен следами, повсюду валялись книги. Колдун ходил взад и вперёд, иногда хватал какую-нибудь вещь с полки и либо бросал её в камин, либо на пол. Его длинные волосы тронула седина, но глаза ожили, наполнились черным огнем.

— Ты думаешь, что я изменился за этот год? — с усмешкой спросил колдун. — Я всё так же нелюдим и зол.

— Но ты вовсе не выглядишь злым. И, по-моему, ты изменился, — впервые дочка мельника обратилась к колдуну на «ты».

— Ха-ха-ха-ха-ха! — засмеялся тот. — Неправда! Я не могу и не хочу меняться. Я постоянен, как и всё в этом месте.

Взгляд его метался по стенам, чёрные глаза блестели. Девочка подошла совсем близко и тихо спросила:

— Ты боишься меняться?

Колдун отшатнулся от неё, задел рукой бронзовый подсвечник, и тот полетел на пол. Чёрные глаза метались по лицу девочки. Дочка мельника снова приблизилась к колдуну, и тот закрылся руками. Половина его лица была в тени, на другой половине плясали блики пламени, и от этого взгляд колдуна казался ещё безумней.

— Кто создал это место? — спросила девочка.

— Уходи. Пожалуйста, уходи. Уходи сейчас же! — Колдун дрожал, скорчившись у стены между столом и камином, и кончики его длинных волос начинали закручиваться от жары.

Выйдя из замка, девочка оглянулась. Чёрная холодная глыба заслоняла собой звёзды. Она знала, что колдун сейчас стоит у окна, вдавив лицо в решетку, крепко стиснув подоконник пальцами; блики на стенах, тени, призраки, за спиной горящий камин — не дать остыть, не забывать, не меняться. Она знала, что он смотрит на неё, на лес, на скрытую за деревьями мельницу.

— Ты можешь, — сказала она, глядя в глаза башне. Ты не должен чувствовать себя виноватым. — И, совсем тихо: — Отпусти нас.

Затем повернулась и скрылась в лесу.

Прошёл ещё год. Снег летел на мельницу со всех сторон, воздух можно было есть ложкой, звёзды перемигивались и играли в прятки в тучах. Пироги в этот раз удались на славу. Снова наступила рождественская ночь, но дочка мельника отчего-то не решалась снова идти в лес, к замку.

— Что-то страшное случилось там, — говорила она.

Сколько ни уговаривал мельник девочку, ему пришлось одеться и пойти к колдуну вместе с ней.

Зимний лес застыл, словно в волшебном сне. Луна была похожа на чей-то слепой глаз, изо всех сил пытающийся хоть что-то разобрать в непроглядной темноте. Вдруг снежинки замерли и повисли в воздухе. Ветер исчез. Мельник подумал, что время в этом странном месте совсем остановилось, но тут где-то за спиной глухо ухнула сова.

Они перебрались через осыпающийся ров, прошли по заброшенному парку. Мельник с трудом открыл тяжелые, совсем заржавевшие двери.

Кругом была пыль и пустота. Замок выглядел покинутым много лет назад. Вся ткань превратилась в лохмотья, пищу растащили крысы, многие вещи рассыпались в пыль при первом же прикосновении. Колдуна нигде не было, лишь в каминах темнели покрытые паутиной горки пепла — всё, что осталось от колдовских книг.

— Где он? — спросил мельник.

— Не знаю, — ответила девочка.

Они вернулись в комнату, где дочка мельника впервые встретилась с колдуном. Там было больше всего пыли, а в камине — больше всего пепла.

— Его нигде нет, — сказал мельник. — Совсем нигде.

Дочка мельника подошла к окну. Как и колдун когда-то, прижалась к решётке, но не изо всех сил, а лишь слегка прикоснувшись к прутьям. Мельник стоял посреди комнаты и озирался по сторонам. Вдруг на одном из столов у себя за спиной он увидел покрытый пылью конверт. Мельник повернулся к дочери:

— По-моему, он оставил тебе письмо.

— Дай мне его, — сказала девочка.

Мельник потянулся за письмом, но увидел лишь пустые столы, покрытые толстым слоем пыли.

— Показалось, — пробормотал он.

Дочка мельника всё так же стояла у тёмного окна и смотрела на освещённый луной лес. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и она поймёт всё, что произошло в этом месте, всё от начала до конца. Девочка уже чувствовала у себя за спиной длинную сухую фигуру колдуна, слышала треск бумаги в камине, снова наблюдала за причудливой игрой тени и света

Мельник постоял ещё немного, глядя на пустые столы, затем повернулся и зашагал к выходу из комнаты. Обернувшись на пороге, он увидел, что его дочка всё так же стоит у тёмного окна.

— Пойдём домой, — позвал он её. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — ответила девочка. — Снег пошёл.

Через несколько дней мельник понял, что, если он не начнёт бриться, его седая борода скоро достанет до груди.

Шли годы. Мельник старел, а его дочь из угловатого маленького ребенка превратилась в настоящую красавицу. Однажды весной она ушла собирать ягоды, оставив отца сидеть на крыльце и плести корзины из прутьев. Старик ждал её весь день и всю ночь, а утром на непослушных ногах заковылял в лес, но скоро понял, что если зайдет слишком далеко, то не сможет вернуться обратно. Кусая губы, мельник добрёл до дома, упал на землю у крыльца и заплакал.