Колдоискатели - [13]

— Мы — муж и жена, я иду записываться в городскую гвардию. К семейным людям всегда больше доверия. Возражения не принимаются. Пока я не проявлю свои способности, никто нас не узнает.

Я и не думала возражать. Жена так жена, только браслеты эти смущают. Выполнять супружеские обязанности как-то пока не хочется! Нет, насчёт постельных я не против, парень он симпатичный. А вот все прочие…

Дорога была пустынна, по пути к городу нас обогнал только один страус, на котором ловко балансировал ездок.

— Раньше на этой дороге было не протолкнуться, — невесело сказал Демжис. — А теперь почти никто не едет в славный Земледар…

— Почему?

Демжис привычно отмолчался, да и мы уже подошли к воротам. Двое гвардейцев, обряженных в длинные жёлто-зелёные накидки, выражениями лиц до ужаса напомнили мне мою родную милицию — один скользнул ленивым взглядом по нашим лицам, скромной одёжке, браслетам, и переключился на ковыряние в зубах; второй повернул голову нам вслед, но и только. Я перевела дух. Вот бы и дальше так удачно!

— Неужели у них даже нет наших примет… А-а!

Рядом со мной в одежде Демжиса вышагивал незнакомый мужик, лет на двадцать старше, с низким лбом, мясистым носом и квадратной челюстью. Только глаза были всё те же, зелёные, нахально-кошачьи.

— Маскировка, понимаю… — пробормотала я, переключая всё внимание на город.

Оказывается, здесь было на что посмотреть!

Глава 4

В этом городе нашлось чем меня удивить и даже напугать.

Первое, что встречало путника за городскими воротами — громадное пепелище. Даже не пепелище — целая площадь, покрытая словно бы застывшей лавой. По её краю из земли торчали тёмные каменные зубцы в два человеческих роста, похожие по размеру глыбы валялись внутри вперемежку с обугленными толстыми брёвнами.

— Что это? — прошептала я.

— Храм, — лаконично ответил Демжис. Подумал и добавил: — Бывший.

— Заметно, что не действующий, — я нервно хихикнула. — Но почему, что произошло?

Демжис не снизошёл до низменного удовлетворения любопытства иномирянки, а молча двинулся вдоль края пепелища к обычным домам, видневшимся впереди.

Хотя как — обычным. Архитектура здесь сильно отличалась от моей земной. Каждый дом стремился походить на дерево — от первого этажа-ствола вверх и чуть в стороны «росли» несколько башенок-ветвей, соединённых мостиками, а увенчивались эти башенки одной общей крышей, щедро украшенной где лепкой, где ковкой с листиками, птичками, зверушками и прочими природными мотивами. Дома поскромней ограничивались красочными росписями на ту же тему, так что город напоминал продолжение местного вырвиглазочно-яркого леса.

Я не успевала восторженно вертеть головой, Демжис почти тащил меня за собой. Пройдя через несколько кварталов нарядных домиков, мы вышли к рыночной площади. Выглядела она довольно уныло. Две трети прилавков пустовали. Редкие торговцы молча меланхолично помахивали ветками, отгоняя мух от своего товара — рыбы и фруктов, выпечки и сладостей. Вдоль рядов бродили редкие покупатели, но расставаться с деньгами явно не спешили.

Демжис тоже не заинтересовался торговлей и потянул меня в боковой узкий переулочек. Нет, надо наконец и характер показать!

— Куда ты меня всё время тащишь?!

— Тише.

— Имею я право это узнать или нет? Между прочим, я есть хочу!

И это была чистая правда. Утром из-за нападения подкрепиться не удалось, потом мы всё были заняты — то на страусах гоняли, то я без сознания валялась, то тащились пешком по лесу… Но, лишь только глаза увидали на прилавках еду, желудок возжелал её настолько страстно и громко, что даже Демжис услышал урчание. На его фальшивом лице проступило что-то вроде сочувствия.

— Успокойся. Мы идём в харчевню, и, если с моего последнего визита там ничего не поменялось, весьма неплохую.

Харчевня оказалась ещё в трёх кварталах отсюда. Я совершенно запуталась в улицах и заподозрила, что Демжис по каким-то соображениям дал сильный крюк.

Сначала мы её услышали — по птичьим вскрикам, и только потом вышли к простецкому, без архитектурных излишеств, длинному деревянному дому с узкими окошками, вдоль которого к горизонтальной жерди были привязаны несколько страусов. Благородные птицы, стянутые затейливой упряжью из кожаных ремешков, беспокойно топтались, взрывая песчаное подворье мощными жилистыми лапами, и норовили клюнуть друг дружку. Я обошла их по широкой дуге.

Внутри харчевни оказался длинный зал, полутёмный — свет почти не проникал сквозь узкие, незастекленные (откуда тут взяться стеклу?) прорези в стенах, только несколько факелов в глубине зала и позволяли не натыкаться сослепу на столы.

— Старый скряга, — пробормотал Демжис, пробираясь в тёмный угол. — Как будто в полумраке его блюда будут казаться вкусней.

— Ты же сказал, что здесь прилично кормят?

— Для таких заведений — да.

И верно, народ здесь собрался в основном не есть, а пить. В воздухе витал бражный дух, вызывавший ассоциации с рюмочными моего родного города. Публика, почти исключительно мужского пола, сидела шумными компаниями и вдохновенно обсуждала что-то житейское. Что именно, было непонятно — местные ругательства я ещё не выучила.

— Демжис, а почему задница полосатая?