Кольцо времён. Проклятие Сета - [86]
Трагичная судьба реальных мумий
У реальных мумий дела обстоят гораздо хуже, чем у киношных. Они не то что встать – даже в паланкине проехать вряд ли уже способны, разваливаются. Да и отношение к ним было такое, что я в общем-то их понимаю с навязчивым желанием кого-нибудь проклясть покрепче.
В захоронениях, особенно статусных, издревле копались все, кто посмелее, притом далеко не с археологическим интересом. Более того, даже в реальной археологии научный интерес был вторичен, уступая кладоискательскому. А что делать? Спонсоров хотелось всем, а спонсоры хотели сокровищ. А вот везло не всем – потому что до них тоже приходили кладоискатели. Это сейчас все поумнее стали, копаются в черепках, разбирают, как люди-то жили, собственно, а не только умирали. Ну а раньше – нашёл золотишко и молодец. Взять того же Картера. Борька, правда, Картера уважает – говорит, в отличие от многих своих современников, тот подробнейший каталог своих находок составил. А ещё художником был отличным, но это уже другая история.
Считается, что первыми чёрными копателями были даже не захватчики территорий – хотя те тоже постарались, будь здоров – не кашляй. Те же римляне ого-го сколько навывозили из Египта в своё время, но они хоть вывозили и даже первый туризм организовали, а не катали всё армейским катком, как персы. Но первыми «молодцами» были свои же, местные, причём, как считают египтологи – местные из самих же мастеров-строителей гробниц. Не, ну а что, я так и вижу. Вот сосед твой Хуни, с которым вы оба гнули спину, уважает покойного фараона и боится проклятий богов. Тебе вроде тоже боязно, но жуть как хочется дорогого храмового винишка и прекрасную жрицу, которая на тебя не смотрит. Работали вместе, секреты ты в целом знаешь – собрал команду ребят побойчее и полез. Кто не огрёб от меджаев и прочих служителей уже нового фараона – тот, в общем, мог неплохо устроиться. Как правило, огребали больно – с отрезанием носов и вот этим всем. Ну и красивого посмертия лишались, конечно. Но это если в стране закон царил. А если переходный период какой очередной – тут уже и до живых мало кому дело есть, а до мёртвых тем более.
И ладно бы пёрли только сокровища… но нет. Пёрли ещё и мумий. Потому что мумии – это не только несколько килограммов священных костей и сухой священной же плоти, но ещё и артефакты. Целая куча драгоценных артефактов, заботливо спрятанных между погребальными покровами. Иногда беднягу разбирали на части прямо там, на месте. А иногда утаскивали с собой – разбирали увлекательно дома, всей командой. Если царственное – или не очень царственное – тело пролезало в лаз, можно было забрать и целиком. А иной раз приходилось и бросать. И обратно вроде как не вернёшь – вдруг засекут?
В итоге мы имеем печальные истории. Взять вот царицу Нефертари, жену того самого Рамсеса Великого. От неё до нас дошли ноги по колено, и мы вряд ли когда-нибудь узнаем, как она выглядела на самом деле. Ну разве что заглянем в прошлое?
А от фараонов Древнего Царства вообще мало что уцелело – египтяне ведь и бальзамировать правильно не сразу научились. Вот жил когда-то фараон Хор-Джер – великий, между прочим, деятель Первой династии (это чертовски давно было). А до нас дошла одна только рука – зато с украшениями. Теперь и руку-то мы знаем только по фото, потому что доблестный сотрудник музея, видимо, решил в своё время – мол, а зачем нам кости? Это некрасиво, публику почтенную отпугивает. Пусть в экспозиции только браслеты лежат. Ну и выкинул. Борька цитировал прославленного британского египтолога Флиндерса Питри, который об этой истории говорил вот что:
«…Когда по поручению музея приехал Квибелл, я передал браслеты через него. Руку – самую древнюю часть мумии из всех, которые мы знаем, – и великолепную ткань, в которую она была завернута, также доставили в музей. [Эмиля] Бругша заботила только его выставка: от одного браслета он отрезал половину, сделанную из плетеной золотой проволоки, и выбросил руку и материю. Музей – это опасное место…»
Согласен, опасное место – так ведь и совсем без рук остаться можно. А может, рука была и не Джера, а его жены… Кто ж теперь разберёт. Но тут хоть рука. Вон от Хуфу (или Хеопса) вообще остались только пирамида и костяная статуэтка.
В общем, уничтожались мумии давно. А с официальным запуском такой науки, как египтология, в XIX веке спокойно жить мумиям… точнее, лежать спокойно, где лежали… тоже не довелось. Иногда ими предприимчиво удобряли поля. Иногда пускали на растопку. Хотя нет, про паровозы – это всё-таки миф, а вот про удобрения – нет.
А ещё задолго до XIX века и позже предприимчивые знахари и прочие врачеватели придумали, как всем по-новому лечиться. Говорили, если перетереть царственную священную плоть в порошок – чуть ли не на эликсир бессмертия можно натереть. Вот и тёрли всё, что попадалось. Кто-то, может, и по сию пору трёт – ну а что, мочой же тоже лечатся. Порошки из мумий растворяли на мази и притирки и даже жрали, без страха подхватить не только древнее проклятие, но и какую-нибудь совсем не мистическую инфекцию. В общем, сколько ценных для истории останков пропало вот таким образом – даже предположить трудно.
