Телефонные звонки, сообщения и, кроме того, отчаявшаяся женщина, которая в слезах покинула офис. Она не сказала, в чем состоит ее проблема, но Мие пришлось ее успокаивать добрых пятнадцать минут.
Ее спор с Маком оказался единственным ярким моментом этого дня.
Осталось четыре минуты…
Мия встала и начала приводить в порядок свой письменный стол.
Горячая ванна. С душистой пеной и хорошей книгой.
О, какие у нее планы на этот вечер!
Мия вынула ботинки из шкафа для верхней одежды и сбросила туфли на каблуках. Ботинки не отличались элегантностью, но Мии было не до красоты. Она постоянно мерзла. У нее в машине сломался обогреватель, и Мия никак не могла согреться. Она радовалась тому, что хотя бы на ветровом стекле нет льда.
Мия надела ботинки.
Три минуты, и она уйдет.
– До свидания, Амелия, – обратились к ней Донован и два других юриста, направляясь к выходу.
– До свидания.
Две минуты…
Старший партнер фирмы Лиланд Вагнер ушел чуть ли не следом за ними.
– Ты запрешь дверь, дорогая?
– Конечно.
– Хочешь, я останусь и помогу завести машину?
На прошлой неделе у Мии сел аккумулятор, и ей пришлось вызывать на помощь аварийку.
– Нет, сэр. Теперь у меня в машине новый аккумулятор. Все будет в порядке.
– Очень хорошо. Будь осторожна, внимательно веди машину.
– Пока. И вас прошу о том же.
Все! Пять часов. Пора идти.
Она надела теплый свитер, а потом тонкую куртку.
Может быть, сначала стоит купить новое пальто, а не новую машину?
Ах, но если у нее будет новая машина, ей не понадобится новое пальто! Если у нее будут автоматическое зажигание и обогреватели сидений, она не успеет замерзнуть.
Пытаясь найти более мудрое решение, Мия несколько раз обернула шею шарфом, после чего нахлобучила на голову шерстяную шапку.
Плотно закутавшись, она взяла сумку и направилась к парадной двери. Включила сигнализацию, проверила все замки и вышла из здания.
Мир вокруг нее стал белым. Шел снег. Огромные, густые хлопья. С тех пор как она выходила из офиса во время ленча, выпало не меньше двух дюймов снега. Сильная метель еще не началась, но, по мнению Мии, до нее оставалось не так уж долго.
Она начала спускаться по ступенькам. Внезапно к краю тротуара подъехал синий «эксплорер». Окошко со стороны пассажирского сиденья опустилось.
– Амелия, как я рад, что ты еще здесь! – воскликнул Мак.
– Что тебе нужно, Ларри? – спросила она.
– Мне нужна ты, – ответил он, даже не обратив внимания на обращение Ларри.
Услышав его ответ, Мия чуть не задохнулась.
– Прошу прощения?
– Не ты. Твоя помощь, – поправился он. – Сядь в машину, пожалуйста.
– Но…
– Пожалуйста, Амелия.
По его интонации Мия поняла, что сейчас не стоит с ним спорить и говорить колкости. Что-то не так.
Плотно закутанная Мия вразвалку направилась к машине. Подойдя ближе, она услышала звук.
Громкий звук. Это была не музыка.
Похоже на…
Она открыла дверцу и посмотрела на заднее сиденье.
Точно! Ребенок. И к тому же орущий во всю глотку.
– Что ты натворил на этот раз, Ларри? – громко упрекнула его Мия. Она нагнулась, просунула голову в машину и уставилась на сиденье.
– Просто сядь в машину и пристегнись, быстрее. Она плачет каждый раз, когда машина останавливается. А если едет, то ведет себя нормально.
Мак знал, о чем говорит. Ему пришлось нелегко. По дороге от дома Эстер Томас к офису он то и дело останавливался на красный свет.
Если на то пошло, он останавливался у каждого светофора. И эти остановки были на редкость долгими. Или, возможно, они казались ему вечностью просто потому, что Кэти О'Киф принималась орать каждый раз, когда останавливалась машина.
Мак снова подумал о вечности, наблюдая, как медленно Мия усаживается на место пассажира. Она двигалась довольно скованно.
– Ну что, уселась? – спросил Мак. Ему пришлось перекрикивать вопящую малышку.
Она кивнула.
Мак включил сцепление и поехал по улице. Ребенок немедленно замолчал.
– Так что же происходит, Мак? – спросила Мия.
Она явно растерялась, поэтому даже не стала его дразнить. Пожалуй, она была сильно встревожена, если судить по голосу.
– Помнишь, сегодня позвонили в офис? Та женщина, Ким Линдсей? Она собиралась сказать, что у меня ребенок.
– О, Ларри, как ты мог быть таким легкомысленным?!
Он свирепо посмотрел на Мию.
– Я не был легкомысленным, но ты, как всегда, предполагаешь самое худшее. Ким Линдсей – социальный работник. Я опекун этого ребенка.
Она немного помолчала, а потом тихо сказала:
– Извини, я поторопилась с выводами.
Амелия Галлагер извиняется? Такого не может быть!
Мак кивнул, принимая извинения, и продолжал молча вести машину. Наконец он сказал, даже не взглянув на нее:
– В прошлом году в офис пришла одна женщина. Она хотела, чтобы я помог ей составить завещание. Назначила меня душеприказчиком и опекуном своего будущего ребенка. Я знаю, обычно так не делается. Юристов не просят быть опекунами. При обычных обстоятельствах я бы отказался, но… – он сделал паузу. – В ней и в ее истории было нечто особенное. У нее не было семьи, отец ребенка умер, и, кроме всего прочего, она только что приехала в город. У нее здесь никого нет. Она работала в суде и узнала о нескольких делах, которые я вел. Они были связаны с детьми, и… ну, я просто не мог ей отказать.
