Кольцо любви - [4]

– Отлично. В квартире почти не было вещей. Не нашлось даже детской кроватки. По-моему, у ее матери мало что было.

– По-моему, тоже, – кивнул Мак. – Я предложил составить для нее завещание бесплатно, но она отказалась.

Марион О'Киф была гордой женщиной. Она расплатилась, делая взносы – пять долларов каждую неделю, – как часовой механизм.

Мак пообещал себе, что когда-нибудь расскажет Кэти о том, как поступала ее мать.

– Управляющий сказал, что упакует все ее личные вещи и отправит их вам для Кэти.

– Хорошо.

Работник Департамента социальной защиты направилась к двери.

– Мистер Маккензи, знаете ли вы, во что ввязываетесь?

– Сколько ей месяцев? – спросил Мак. Он помнил, что Марион О'Киф пришла к нему в офис меньше года назад.

Мисс Линдсей снова заглянула в бумаги.

– Семь.

– Семь месяцев. – Он рассмеялся. – Какие же трудности меня ждут?

На этот раз засмеялась Ким Линдсей.

– Я поговорю с вами через пару дней, и тогда вы дадите мне ответ.

Снова появилась миссис Томас, на этот раз с сумкой в руках.

– Я положила сюда ее одежду и другие вещи. Осталось всего два памперса, так что вам скоро понадобятся новые.

– Спасибо, миссис Томас. – Он взял у нее сумку.

– Сейчас я принесу малышку.

Было бы намного проще, если бы Мак позволил мисс Линдсей оставить ребенка человеку, который умел обращаться с детьми. Тем, кто занимается социальными вопросами, не составило бы труда найти для ребенка приемных родителей.

И все же он не мог доверить малышку кому-то другому. Он в первый раз видел ее, но знал, что она особенная.

Итак, он сам найдет ей любящих родителей. Семью, где она никогда и ни в чем не будет нуждаться. Не испытает недостатка ни в любви, ни в заботе, ни в деньгах.

– Вот она, – сказала миссис Томас. Она держала ребенка, завернутого в чистое, мягкое одеяло, которое казалось слишком дорогим для такой захудалой квартиры.

Мак взял малышку и посмотрел на ее личико.

Кэти О'Киф была красивым ребенком. Сейчас она спала, сунув большой палец в уголок рта. Мак провел пальцем по пухлой щечке и почувствовал, как у него внутри что-то шевельнулось. Она была такой маленькой, такой беззащитной…

Приподняв край одеяла, прикрывавший ее голову, он поразился, увидев рыжие волосы. Кэти была так похожа на мать! На него нахлынула жалость к этой девочке, которой не суждено узнать маму, не суждено помнить, как сильно ее любили.

И в эту минуту Мак поклялся: он обязательно найдет девочке семью – идеальную семью. А до тех пор станет заботиться о ней сам.

– Еще раз спасибо, миссис Томас.

Старушка что-то неразборчиво пробормотала в ответ.

Мак направился к двери.

Как же ему теперь поступить? Он заверил социального работника и эту старушку, что сумеет справиться. Он знал, что ребенку необходима забота, но даже не знал, с чего начать. Ему нужна помощь. Но Мак не умел просить о помощи.

К кому же обратиться? Можно позвонить женщине, которая почти заменила ему мать, но она в Питтсбурге. Конечно, она придет на помощь, но он не должен ей навязываться.

У главы фирмы, Лиланда Вагнера, были взрослые дочери. Может, они и его жена что-нибудь посоветуют? Но Мак не мог себе представить, как обратиться за помощью к миссис Вагнер.

В фирме были и другие женщины – юристы и жены юристов. Он мог позвонить кому-нибудь из них и попросить помочь ему позаботиться о ребенке.

Мак стал раздумывать, кого бы попросить о помощи, но в его воображении постоянно присутствовал некий образ. Это была не юристка и не чья-либо супруга.

Это была Амелия Галлагер.

Как только ему пришла в голову такая нелепая мысль? Амелия его терпеть не может и постоянно старается это показать. Мак ничего не имел против, поскольку и сам терпеть ее не мог.

О, она была красивой женщиной… очень красивой, но, казалось, не замечала собственной привлекательности. Короткие белокурые волосы, восхитительные синие глаза, довольно приятные черты лица. Но это было лишь перечнем внешних данных Амелии. Она никогда не кокетничала, и мужчины не обращали на нее внимания.

Ее красота заключалась не в сексапильности.

Главное в ней – ее улыбка. Мак мог поклясться, что, когда губы Амелии изгибались в легкой улыбке, в ее глазах появлялось необыкновенное выражение и они начинали лучиться…

Кэти еле слышно всхлипнула, прерывая размышления Мака. Он даже обрадовался этому, потому что до сих пор ни разу в жизни не думал о женщинах с лучистыми глазами. И искренне надеялся, что подобные мысли больше никогда не придут ему в голову.

Кэти начала гукать.

– А о чем идет речь? – спросил он ее.

Она снова загукала.

Речь шла о том, что Амелия – женщина, значит, должна что-то знать о детях. А он ей заплатит. Известно, как она всегда хватается за любую возможность поработать сверхурочно. Лучше нанять помощника, чем просить кого-то об услуге. Поэтому он ей заплатит!

Незаметно для себя Мак оказался рядом со своей машиной. Он растерянно взглянул на ребенка, сумку и сиденье автомобиля. Как же ему справиться со всем этим?

Четыре часа пятьдесят пять минут. Еще пять минут, и Мия может закончить работу.

Слава богу!

Позади был длинный, утомительный день. Сначала сломался ксерокс. Потом выяснилось, что его смогут починить не раньше понедельника, и в результате половина сотрудников подходили к ее столу, требуя копии необходимых документов. Поэтому вместо перерыва на ленч Мия понесла пачку бумаг в соседний копировальный центр.