Кольцо Анахиты - [37]

- Кошка, - прошептал Тони.

Сделав три поворота, коридор вывел нас к узкой лестнице с каменными ступенями. Как только мы подошли, на площадке зажглась такая же тусклая лампочка. Мы поднялись на четыре лестничных марша, и я увидела за открытой дверью знакомый коридор.

Тони прижал меня к себе, провел рукой по моему лицу, легко поцеловал.

- До завтра, милая. У тебя ведь есть мой телефон? Позвони, когда проснешься, ладно?

Я кивнула. Он попросил позвонить меня, а не пообещал позвонить сам. Это давало больше надежды – и одновременно означало больше боли в будущем.

Тони легонько оттолкнул меня от себя, но тут же снова притянул, поцеловал в шею и в вырез блузки. Я задохнулась, вырвалась и пошла по коридору, к своей комнате, на ходу пытаясь хоть как-то выровнять сбившееся дыхание. Действие гормонального наркоза, похоже, закончилось, меня снова штормило, к горлу подступала тошнота: то ли от эля, то ли от ушиба. У двери я оглянулась – Тони стоял на площадке и смотрел на меня. Я махнула рукой и вошла в спальню.

На кровати дрыхли уже обе корги, развалившись так, что я не смогла бы лечь, не спихнув как минимум одну из них. Интересно, кто их впустил? Хотя… я вспомнила, что закрыла дверь неплотно, а Люська меня предупреждала: эти толстухи пролезут в любую щель. Посмотрев на спящих собак, я со всех ног бросилась в ванную и упала на колени перед фаянсовым идолом. Минут через сорок вышла, держась за стенку, и, не раздеваясь, упала на тахту во второй комнате.

================================================

Разбудил меня не стук в дверь, а склянки. Собак на кровати уже не было. Ну ладно, зайти-то они смогли, а вот вышли как? Я точно помнила, что хорошо закрыла дверь. Или Энни услышала визг и выпустила их? Интересно, что она подумала, увидев неразобранную постель?

Я быстро почистила зубы, причесалась, сменила измятую блузку на легкую кофточку. Брюки, к счастью, из немнучей ткани, немного испачкались при падении с лестницы, но мне удалось их отряхнуть.

Во рту, как говорится, замполит нагадил, голова тупо болела, особенно затылок, в желудке плескалась ядовитая кислота. Класс. Третья ночь в замке – и второе hangover[51]. Не спиться бы. Есть не хотелось, но я все-таки не рискнула пропустить завтрак.

Выйдя из комнаты, я чуть не столкнулась с Энни, которая, видимо, шла забирать чайный поднос, так и стоявший сиротливо на столике. Увидев меня, она вытаращила глаза, забыв присесть даже номинально.

- Доброе утро, Энни, - я сладко улыбнулась. – Представляете, уснула вчера вечером на тахте. Вот только сейчас проснулась. Даже чай не пила. А собак вы выпустили?

- Да, мадам, - она наконец пришла в себя и изобразила книксен.

Интересно, почему Тони вчера сказал, что соврет, будто идет к Энни, если попадется. Почему к Энни, а не к Салли? «Может, мы наконец от нее избавимся»… Что вообще с ней не так? Я снова вспомнила ее появление в «Хэмптон-корте» и слова Маргарет во сне.

Впрочем, эти мысли мгновенно отступили куда-то на двадцать второй план, вытесненные воспоминаниями о наших с Тони ночных похождениях.

«До завтра, милая… позвони, когда проснешься».

Саламандры в животе встали на хвосты и принялись плясать «Бамболео». Вот ведь дьявол!

Тони отозвался после первого же гудка – действительно ждал моего звонка?

- Как ты, милая? – спросил он.

Я понимала, что это обычная формула, которая значит не больше, чем наше «как дела?», и надо ответить «отлично, а ты?», но вместо этого зачем-то начала рассказывать, что ем сосиски в томате, не хватает только водки и маринованных белых грибов. Мой отсыл к Булгакову Тони, конечно, не понял, но я его простила.

- Голова болит? – посочувствовал он. – После эля всегда тяжелое похмелье. Извини, что не остановил тебя вовремя.

Помолчав немного, Тони сказал, что сейчас он в Стэмфорде, занят делами поместья, потом заберет машину и к вечеру вернется.

- Как ты думаешь, - спросил он, снова сделав паузу, и мне показалось, что он здорово волнуется, - ты к вечеру уже будешь в порядке? Если я у себя что-нибудь приготовлю, ты придешь ко мне на ужин?

Я уронила с вилки половинку сосиски, которую моментально подхватила Пикси, явно считавшая, что пожертвованный мною кусок ветчины – просто курам на смех.

- Ты ведь хотел спросить, не передумала ли я заняться с тобой… любовью, правда?

Мне всегда непросто давались подобные формулировки, да и вообще, наверно, не стоило так говорить, но я словно в холодную воду нырнула. Как говорил один мой знакомый, давайте сразу расставим все точки над Ё.

- Прямолинейно, но верно, - согласился Тони. – Именно это я и хотел спросить. Но, по правде, боялся. Наверно, я трус.

- Нет, - прошептала я.

- Нет – что? – не понял Тони. – «Нет, не трус», «нет, не передумала» или «нет, отвали»?

- Не трус. И не передумала, - ответила я и нажала на кнопку отбоя, мысленно умоляя Тони не перезванивать сразу же, дать мне прийти в себя.

Дорогое Мироздание, у меня два вопроса. Как мне дожить до вечера и как я буду жить после этого вечера?

Поскольку Дорогое Мироздание не отвечало, я ответила за него сама: будем переживать проблемы по мере их поступления.

Я допивала кофе, когда позвонила Люська.