Колчаковщина - [27]
— Счастливого пути!
— Спасибо, земляк.
Высокий повернулся и пошел. Солдат опустился на колено, вскинул ружье.
Грянул выстрел.
Высокий ткнулся ничком в снег.
Солдат постоял немного, огляделся по сторонам. Подошел к убитому, повернул его лицом вверх. Снял кожаную сумку, вытряхнул содержимое на снег.
Ничего, кроме писем, не было. Солдат расстегнул на убитом барнаулку, нащупал на груди бумажник, торопливо сунул себе за пазуху. Еще раз огляделся кругом и быстро зашагал назад.
Дул ветер. Шла поземка.
Часть вторая
Глава первая
Всплески
К тюрьме беглым шагом подходил отряд вооруженных людей.
Кувыркалась белесая луна в серых разорванных облаках, ветер гнал за отрядом колючую снежную пыль, звучно похрустывал под ногами тугой снег. Над тюрьмой медленно колыхалась серая мгла, Там и сям прорезанная светлыми копьями электрических фонарей.
Часовых сняли без выстрела. Кузнец Василий с десятком людей вбежал в караульное помещение и быстро обезоружил растерявшихся солдат. Остальная часть отряда рассыпалась по тюремным коридорам.
— Отпирай камеры!
Забегали перепуганные надзиратели, загремели железные засовы у дверей.
— Выходи, товарищи!
Петрухин бросился к камере, где сидел вместе с Верой, Соломоном, Андреичем.
Нетерпеливо рванул дверь.
— Отпирай живей!
Вырвал из трясущихся рук надзирателя ключи, швырнул на пол замок.
— Товарищи, сколько вас?
— Пятеро.
На один только миг мелькнули перед Алексеем лица погибших товарищей — Вера, Соломон, Захаров, Морозов, молодой деревенский паренек Сергей. Сдвинулись брови над переносицей.
— Эх, не дождались!
Коротким вздохом подавил воспоминания. Не время думать, не время. Потом, потом.
— Товарищи, живей, живей!
Спешили на двор, вооружались винтовками и револьверами, взятыми у караульных и надзирателей, и строились в молчаливую колонну.
Петрухин обошел ряды.
— Товарищи, оружие берет только тот, кто идет с нами. Живо, живо!
Подошел один из пятерых, протянул Алексею сверток — мягкий комок золотистых кос Веры.
— Товарищ Петрухин, я не останусь в городе… Вы сумеете передать матери Веры. Как святыню берегли, друг другу передавали.
Дрогнул суровый Петрухин. Молча взял сверток, сунул себе за пазуху.
Коротко и глухо скомандовал:
— Шагом марш!
К тюрьме мчался верховой. Подскакал к выходившей из тюремного двора колонне, осадил коня, крикнул взволнованно:
— Кто товарищ Петрухин?
— Я. В чем дело?
— Нас предали! — хрипнул человек, — второй район окружен, конспиративные квартиры захвачены… выступление прекратить… отводите людей… приказание штаба.
Человек помчался дальше. Алексей подозвал кузнеца и устало сказал:
— Василий, отводи людей. Я останусь в городе.
Крепко пожал руку Василию и быстро зашагал по спавшим улицам. С другого конца города слышались редкие ружейные выстрелы.
Маленькая старушка, вся в черном, по ночам не спит. Сидит у окна, смотрит в пустоту безмолвной ночи. Все ждет.
— Вера… Дочь моя…
На улице под быстрым тяжелым шагом захрустел снег. Кто-то тихо стукнул в окно. Старушка вздрогнула, прильнула к окну. Стук осторожно повторился. Заметалась по комнате, ища дверь на улицу.
— Сейчас я, сейчас.
Путаются ноги в подоле юбки, дрожащие руки не найдут задвижки у дверей.
— Сейчас я, сейчас.
С улицы в распахнутую дверь вместе с ветром шепот осторожный:
— Не пугайтесь, я — товарищ Веры.
Высокий человек взял старушку под руки и повел ее в дом.
— Я сидел вместе с Верой в одной камере… В тот вечер она просила передать вам… Вот…
Протянул старушке сверток. Блеснуло золото волос.
— Вера…
Погрузила пальцы в шелк волос, прижалась лицом. Дрожат плечи от рыданий.
— Дочка… голубка…
Доверчиво взяла высокого человека за руку, взглянула в лицо.
— Вы были с ней… Расскажите мне.
Петрухин сел рядом со старушкой и долго рассказывал. А когда поднялся, она взяла его голову, нагнула к себе, поцеловала в лоб.
— Вы еще придете, да? Вы мне близкий, родной, вы были товарищем Веры.
— Приду, приду.
Вышел на улицу. Сжал голову руками.
— Эх!
Только зубами скрипнул. Поднял огромный кулак, погрозил спящему городу и исчез в темном переулке…
По городу, злобно лязгая железными цепями, носились грузовики, — на концах по пулемету, по бортам штыки. С фырканьем, отдуваясь от беготни, подкатывали к тюрьме. Опять по гулким тюремным коридорам стучали тяжелые шаги, опять гремели засовы у дверей и опять наполнялись камеры.
По безлюдным улицам торопливым шагом проходили патрули. Гулким топотом отдавали мостовые, провожая конные разъезды. В морозной сероватой мгле тревожно взметывались голоса часовых.
— Стой! Кто идет?
За рекой, в рабочем поселке, замирали последние выстрелы.
Начинало светать.
Утром на третий день из города на широких крестьянских розвальнях выехали двое: высокий чернобородый мужик, закутанный в собачью доху, и молодая краснощекая женщина с черными, переломленными дугой бровями. Мужик был мрачен, крепко подхлестывал рослого жеребца и без того широко забирающего сильными ногами.
Не успели отъехать и сотни сажен, налетел конный разъезд.
— Стой! Что за люди?
— Люди как люди, — мрачно сказал мужик и полез в карман за документами.
Молодая женщина с лукавой улыбкой глянула на старшего, блеснув крепкими белыми зубами.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Эта книга о трудной жизни простых волжан до революции, об их самоотверженной борьбе за Советскую власть в годы гражданской войны.
В книгу включены лучшие, сказы писателя, созданные им на местном материале — в основном ивановском. Все они посвящены людям труда — мастерам-умельцам.
Роман «Чапаев» (1923) — одно из первых выдающийся произведений русской советской литературы. Писатель рисует героическую борьбу чапаевцев с Колчаком на Урале и в Поволжье, создает яркий образ прославленного комдива, храброго и беззаветно преданного делу революции.
Переиздание исторического романа. Нижегородец Кузьма Минин — инициатор сбора и один из руководителей народного ополчении 1611–1612 годов, освободившего Москву от польских интервентов.