Коко Шанель - [82]

Иногда Ириб по делам уезжал из «Ла Паузы». Однажды, 21 сентября, он вернулся из очередной поездки, передохнул и пошел играть в теннис. Габриэль решила присоединиться к компании. Ириб шагнул к ней навстречу и упал замертво. Ему исполнилось 52 года, Габриэль была его старше всего на два месяца. Ей показалось, что она умерла вместе с ним. Когда она расставалась с мужчинами по своей воле или по воле так сложившейся судьбы, Габриэль это страданий не приносило. Конечно, ей было неприятно видеть своих бывших кавалеров, женящихся на других женщинах, можно сказать, у нее на глазах. Но Габриэль мудро продолжала с ними дружить, порой получая от этого определенную выгоду. Смерть ставит точку в отношениях с неприятной неотвратимостью. Теоретически Ириб вполне мог развестись и жениться на Габриэль, а при всей ее независимой жизненной позиции она хотела иметь семью, пусть и без детей. Она наладила дело, преуспела в финансовом отношении. Когда ей напоминали про то, что Ириб во многом альфонс, Шанель не пыталась ни отрицать этот факт, ни подтверждать его, так как ее вполне устраивали подобные отношения. Напротив, Ириб оказывался в определенной зависимости от нее, что обеспечивало в какой-то степени его преданность. В любом случае, если бы даже они расстались, то продолжали бы дружить. В свое время Габриэль осталась с Боем не просто в дружеских отношениях после его свадьбы, но и сохранила с ним любовную связь. Лишь смерть безапелляционно и нагло поставила точку, замкнула круг, не давая никакой надежды на продолжение.

Как и после гибели Кейпела, после смерти Ириба Габриэль замолчала. Только Мися помнила, что означает это гробовое молчание, эта странная отстраненность. «Вновь примчалась Мися. Тонкая натура, она отнеслась к молчанию Габриэль с трезвым, критическим вниманием. Она умела правильно понимать, что в этом молчании кричало о несчастье, а что его скрывало. Она поняла его, как и следовало понять: как страшный крик»[39]. Но вытащила Габриэль, как всегда, работа. В январе планировался показ весенней коллекции, и, вернувшись в Париж, она окунулась с головой в подготовку. Годы спустя Габриэль скажет: «Если даже вы окажетесь на самом дне горя, если у вас не останется вообще ничего, ни одной живой души вокруг — у вас всегда есть дверь, в которую вы можете постучаться… Это — работа!»

Часть пятая. 1936–1954 годы

Глава первая. Предгрозовые годы

В последующие после смерти Ириба годы у Габриэль не только не складывалась личная жизнь, но и одна за другой возникали сложности в работе — в том, что так помогало держаться на плаву, что являлось той самой единственной всегда открытой дверью. Основными двумя причинами проблем были конкуренты и повсеместные забастовки рабочих и служащих, требовавших улучшения условий труда. Конечно, конкуренты у Габриэль существовали всегда. Но доселе, по большому счету, на подиуме царил только Поль Пуаре, которого она и потеснила. Пуаре во многом предугадал движение моды, однако Шанель меняла ее резко и хладнокровно, к тому же переманивала к себе его клиенток. И вот наступил момент, когда на подиум вышло сразу несколько модельеров, способных составить конкуренцию Габриэль. Пуаре во внимание уже не принимали — основной удар теперь держала Шанель. Именно в 1936 году родился Ив Сен-Лоран, словно бы своим появлением на свет хотел ознаменовать новую эру во французской (да и мировой) моде.

В тридцатые у женщин появился и другой, весьма важный фактор, влиявший на их манеру одеваться: кино. Они пытались копировать внешность кинозвезд, и приглашение Шанель в Голливуд не являлось случайностью. Габриэль там не задержалась, но факт заключался в том, что киноиндустрия начала составлять конкуренцию индустрии моды в плане навязывания определенных образов во внешности и одежде. Мальчишеский образ двадцатых уходил в прошлое: ему на смену снова пришел женственный силуэт с более широкими плечами и узкой талией на том месте, где ей и полагалось быть. Дизайнер Мадлен Вьоне ввела в моду ворот, отрезанный по косой на 45 градусов. Габриэль копировала этот вырез, но следует признать, что в данном случае первой была не она. У вечерних платьев часто сильно оголялась спина; благодаря этим и другим нюансам платья зрительно удлиняли фигуру, а ткани, типа шелка или крепдешина, подчеркивали женственный, стройный силуэт. Вьоне представляла собой полный антипод Габриэль Шанель. Общим у них было простое происхождение, но в моде каждая из них шла своим путем. Вьоне говорила, что начала делать «роллс-ройсы», иначе пришлось бы делать «форды», напрямую намекая на модели Шанель. Ее дом моды в тридцатые называли Храмом моды. Для своих работников Вьоне одной из первых поставила стулья вместо табуретов, предоставляла им оплачиваемый отпуск, отпуск по уходу за ребенком, столовую и врача. Интересен и другой факт: успеха в Голливуде добилась именно Вьоне. Ее платья носили звезды тридцатых, включая Грету Гарбо и Марлен Дитрих. Дом моды Вьоне закрыла в день начала Второй мировой войны и после уже не открыла.

Изменения претерпевала не только вечерняя, но и повседневная одежда, и тоже в сторону большей женственности. Подчеркивались плечи, на тканях использовались самые различные принты: горох, цветы, полоска а-ля зебра и т. д. В тридцатые популярность приобрела итальянка Эльза Скьяпарелли, которая увела от Шанель большое количество клиенток. В отличие от Вьоне и Шанель она родилась в семье аристократов, получила прекрасное образование, но после развода переехала в Париж, где начала зарабатывать, продавая свои изделия. Скьяпарелли активно сотрудничала с Дали и Кокто, чьи рисунки использовала для украшения платьев, что тоже вызывало ярость Шанель. Например, женский профиль изображался на одной стороне жакета, а волосы женщины струились золотым каскадом по одному из рукавов. Набивной рисунок — это был узнаваемый стиль Скьяпарелли. Кроме того, она начала выпуск духов, которые тоже имели успех. Ее духи «Шокинг» формой имитировали женский торс, что впоследствии скопировал для флакона своих духов Жан-Поль Готье. После войны она создала знаменитое платье с вышитым розовым бантом, а Живанши на четыре года стал креативным директором ее фирменного бутика, после чего открыл собственный Дом мод. Скьяпарелли выпустила последнюю коллекцию в 1954 году — по иронии судьбы именно тогда состоялось возвращение в индустрию моды Шанель. Все три великие кутюрье ушли из жизни одна за другой: Шанель в 1971 году, Скьяпарелли — в 1973 году, Вьоне — в 1975 году. С их уходом закончилась эпоха значительных преобразований в мире моды. С «подиума» исчезли те, кто задавал тон в начале ХХ века, ломал устои, устанавливал собственные правила.