Коко Шанель - [66]
Подробно об истории многочисленных попыток Габриэль вернуть себе прибыль от продажи духов будет рассказано позже, как и о финале этой судебной мистерии. Одно можно сказать, забегая вперед: после войны стороны помирились, и Коко согласилась отказаться от претензий, а после и вовсе передать Вертхаймерам долю в 10 процентов в обмен на то, что Пьер оплатит все ее долги, будет спонсировать выпуск коллекций и оплачивать все ее счета вплоть до смерти. В 1971 году Коко, не оставив наследников, умерла, и семья Вертхаймеров стала единоличным владельцем бизнеса Шанель. По сей день потомки братьев Пьера и Поля, не афишируя себя, возглавляют компанию, когда-то основанную Габриэль. Что происходило между 1924 и 1971 годами, нам еще предстоит узнать. Одно понятно — Артура Кейпела Коко не хватало не только в личной жизни, но и в бизнесе. Кто знает, что он бы ей посоветовал делать с духами? Может быть, дал бы денег, как в случае с парижским ателье или бутиком в Довиле; может быть, посоветовал набраться терпения и подождать, не отдавая производство и продажу духов в чужие руки, как в случае с бутиком в Биаррице в начале Первой мировой. Но без Кейпела Габриэль не хватало ни выдержки, ни силы воли, ни делового чутья. Она страшно боялась нищеты, а опоры рядом не было.
Представители богемы любили пользоваться щедротами Шанель. В бизнесе они ей ничем помочь не могли, однако какое-то время ее участие в театральных проектах Кокто давало Дому моды прекрасную рекламу. В том же 1924 году Кокто снова пригласил Габриэль в свою постановку «Голубой экспресс» в качестве костюмера. «Вновь блестящий состав участников спектакля объединил группу друзей. Впервые появившись на афише „Русских балетов“, Габриэль оказалась в компании еще более прославленной, чем во время работы в „Ателье“. У Дягилева, несомненно, были начинания более важные, но немногие из них производили такое впечатление вызова, как „Голубой экспресс“. Для сочинения легкой музыки был выбран композитор, которого его прованское и еврейское происхождение вдвойне подталкивало к вещам серьезным, — Дариюс Мийо. Он прославился кантатами на библейские темы и музыкой на стихи Поля Клоделя, у которого работал секретарем. Как он признавался впоследствии, выбор Дягилева сильно удивил его: „Мода тогда была на музыку развлекательную и приятную, весьма далекую от того, что я сочинял… и что было не во вкусе Дягилева, я это знал. Никогда я не думал писать оперетту, хотя бы и без слов. Но принял вызов“. Партитура „Голубого экспресса“ была начата 15 февраля 1924 года и закончена двадцать дней спустя. Декорации — еще один вызов. Дягилев обратился к скульптору, ни разу в жизни не создавшему ни одного театрального макета, — Анри Лорансу. Он был так же „серьезен“, как Реверди, другом и иллюстратором которого являлся. Этого парижанина до мозга костей Дягилев попросил воплотить атмосферу модного пляжа, сына рабочего — воссоздать беспечный мир праздной толпы. Анри Лоранс тоже принял вызов и взялся за работу. В его декорациях кабинки и пляжные зонты Лазурного берега обрели странные геометрические формы. Угловатые, усеченные конструкции. Декорации выглядели как коллажи. Третий вызов. Чтобы поставить балет Кокто и облечь хореографической плотью либретто, где сталкивались купальщики, игроки в теннис, чемпионы по гольфу и хорошенькие особы в поисках приключений, Дягилев пригласил Брониславу Нижинскую»[34].
Итак, персоны собрались известные. Композитор-авангардист Дариюс Мийо уже сотрудничал с Кокто в балете «Бык на крыше» (1920) и «Новобрачные на Эйфелевой башне» (1921). Главную женскую партию (чемпионку по теннису) танцевала Бронислава Нижинская — младшая сестра знаменитого Вацлава Нижинского. До революции она выступала в Мариинском театре, участвовала в «Русских сезонах» Дягилева, преподавала в собственной балетной школе, много и успешно работала в качестве хореографа. На момент постановки «Голубого экспресса» ей исполнилось 33 года. Кроме Нижинской в балете в заглавной партии (красавчика) танцевал Антон Долин. Настоящее имя этого англичанина — Сидни Фрэнсис Патрик Чиппенделл Хили-Кэй. Он учился у Нижинской, а с 1921 года танцевал в труппе Дягилева, который и поменял ему имя на русское. Лидия Соколова исполняла роль Жемчужины. Она танцевала у Дягилева с 1915 года. Второй муж Соколовой Леон Войцеховский (тоже выступавший в труппе Дягилева с 1915 года) исполнял роль игрока в гольф. Занавес был оформлен с помощью Пабло Пикассо — впрочем, он не рисовал ничего специально для этого балета. Театральный художник Александр Шервашидзе сделал копию с картины художника. Огромный задник (опускной занавес), десять на двенадцать метров к спектаклю «Голубой экспресс» — это не аутентичная работа Пикассо, а увеличенная копия его небольшой гуаши «Женщины, бегущие по пляжу», 1922 года. Копия была выполнена настолько точно и удачно, что Пикассо поставил на ней свою авторскую подпись. Начиная с 1917 по 1927 год Пикассо оформил для «Русских сезонов» шесть спектаклей.
