Коко Шанель - [55]

Но пока Кейпелу предстояла встреча с Габриэль. Он не хотел говорить ей правду, но мир слишком тесен, и слухи о его помолвке быстро дошли до Парижа. К тому же, будучи помолвленным, Бой не мог продолжать жить с Габриэль в своей парижской квартире: одно дело свободный холостяк, совсем другое — жених великосветской молодой дамы, чью репутацию нельзя было ставить под удар. Габриэль оказалась унижена дважды: ее предал любимый человек плюс ее выставляли за дверь. Нет, конечно, выглядела ситуация не так ужасно. Шанель теперь была богата и способна не просто снять, а купить жилье даже лучше, чем квартира Кейпела. А о его неверности и желании удачно жениться она догадывалась не один год. Тем не менее удар оказался сильным. Худшее хотелось оттянуть, но правда не преминула громогласно заявить о себе. Ей пришлось искать квартиру. Надо сказать, новоявленная подруга Мися быстро предложила Коко вариант. Случайная квартира, снятая в суматохе города, над которым висела угроза, несмотря на свой диковинный вид, стала для Габриэль пристанищем, где она в последний раз была счастлива. От стен исходил сильный запах, похожий на аромат какао. Хозяин удрал, оставив в шкафах целую коллекцию кимоно, а Мисе Серт — поручение сдать квартиру. Этим сразу воспользовалась Коко. Квартира находилась на первом этаже дома на набережной Бийи, окна с одной стороны выходили на Сену, с другой — на холм Трокадеро. Но им не удалось полюбоваться видами, ибо стекла были затянуты плотным шелком. Несоответствие между низкой мебелью и гигантской статуей Будды сразу поражало при входе. Альков был весь в зеркалах, в прихожей тоже причудливо развешанные зеркала и черный лакированный потолок. Эти детали глубоко врезались в память Габриэль, навязчивыми мотивами появляясь с тех пор в каждом из ее жилищ. Шанель без устали переносила, видоизменяла их. Без них она испытывала бы непереносимое чувство потерянности — по большому счету, собственный дом у Габриэль существовал только в виде обстановки. Бой был вынужден оставаться в Париже — увольнительные временно запретили, опасность от столицы не отступала. Пара на некоторое время воссоединилась в снятой Коко квартире, но ненадолго.

Летом Кейпел снова смог уехать в Лондон, где его ожидала невеста. Коко поехала в Довиль и Биарриц проверить, как там идут ее дела. За ней ухаживали мужчины, не давая впасть в полную меланхолию из-за ситуации с Боем. Но настроение у Габриэль оставалось подавленным. Ее давняя любовь, тянувшаяся еще с тех времен, когда она жила в особняке Этьена Бальзана, теперь причиняла лишь боль. Она была обречена, не способная конкурировать ни с молодостью, ни тем более со знатным происхождением невесты Боя. Отвлечься Габриэль помогала только работа. В конце сентября она открыла Дом моды в Париже по соседству со своим старым ателье — на улице Камбон, 31. Теперь у нее хватало средств на всё, даже на покупку весьма дорогого здания в столице. Этот адрес до сих пор олицетворяет Шанель — бренд для богатых женщин, любящих элегантность стиля его хозяйки. Рядом — «Ритц», самый центр Парижа, символ успеха, за который Габриэль приходилось платить большую цену всю жизнь.

Со съемной квартиры возле Трокадеро она тоже съехала: Бой советовал ей уехать за город, дышать свежим воздухом. Габриэль подозревала, что суть заключалась вовсе не в свежем воздухе, а в желании Боя спрятаться от посторонних глаз. Он явно не собирался прекращать свои визиты к Габриэль, но теперь ему требовалось быть скрытным. В итоге она выбрала виллу «Миланез», с прекрасным парком и видом на Париж. Чтобы добираться до ателье и для поднятия собственного престижа, Шанель купила автомобиль. У нее появился личный шофер, которому даже после выхода на пенсию Габриэль продолжала платить зарплату. Девчонки из ателье всегда смотрели на дорогу, чтобы предупредить весь персонал о прибытии машины Мадмуазель — именно тогда за ней закрепилось это новое прозвище. Далее все зависело от настроения хозяйки. После помолвки Боя, а особенно после его свадьбы характер Габриэль изменился: она часто кричала на работниц, срывая на них плохое настроение. Иногда Мадмуазель бывала приветлива, но угадать, как сложится день, никто не мог.

Женился Бой в октябре 1918 года. Причиной для назначения даты послужила беременность Дианы — она родила в апреле следующего года (крестным дочери был сам Клемансо). В связи с этим окончательной победы над Германией ждать не стали. Ситуация на фронте улучшалась день ото дня, поэтому свадьба не казалась делом неуместным. Общие знакомые не преминули рассказать Габриэль подробности, а они были впечатляющими. Декорацией для его свадьбы послужило одно из владений графства Инвернесс: Бофорт-Касл был воздвигнут на холме. Местность вокруг состояла из прихотливого чередования земли и воды. Сомнений не возникало: вы находились в самом сердце Шотландии. Церемония прошла в личной церкви лорда Ловета, зятя невесты и четырнадцатого барона в роду. Лорд Ловет, благодаря своим исключительным знаниям, пользовался авторитетом в палате лордов. Надо прибавить, что во время бурской войны он командовал частным полком «Lovat scouts», сформированным из людей его клана, живших на его землях и зачисленных в полк его заботами. Его дети и близкие заполняли дом, где столы, большие фарфоровые вазы в восточном стиле, камины, ширмы, абажуры, подставки, заваленные тканями, и прочие многочисленные атрибуты Викторианской эпохи мало-помалу смягчили первоначальный суровый облик крепости. Гостеприимство Ловетов было ни с чем не сравнимо.