Кокинвакасю. Собрание старых и новых песен Японии - [60]

искусен в стихах на заданную тему, но форма песен его близка к вульгарной. Так торговец рядится в роскошные одежды. У инока Кисэна с «горы Печалей» Удзи[440] словеса многокрасочны, но во всех его стихах чувствуется какая-то смутность и вялость. Будто любуешься осенней луной сквозь предрассветные облака. Оно-но Комати[441] своими песнями напоминает поэтессу древних времен принцессу Сотори. Много в них чувственности, а истинной силы духа нет. Словно больная хочет приукрасить себя пудрой и румянами. Отомо-но Куронуси[442] в песнях следует за великим мужем древности Сарумару.[443] Многие его сочинения необычны и своеобразны, но по форме скверны. Словно крестьянин, развалившийся в поле среди цветов. Не стоит и перечислять прочих стихотворцев, чьи имена снискали известность. Из них большинство полагали чувственность за основу стиха, но не разумели при том сущности японской поэзии.

Людям недостойным и низким, что гонятся лишь за почестями и богатством, нет нужды в сложении песен. Прискорбно! Прискорбно! Ведь пусть даже превозносят тебя как государственного мужа и полководца, пусть владеешь ты несметным богатством, множеством золотых монет — не успеет еще прах твой истлеть в земле, как уже улетучится из мира твоя слава. Останутся в памяти потомков лишь те, кто слагал песни. Почему? Да потому, что слова тех песен достигают слуха людей, а значение наполнено божественным смыслом.

В стародавние годы Государь Хэйдзэй призвал своих приближенных и повелел составить поэтический изборник «Собрание мириад листьев».[444] С тех времен сменилось уже десять периодов правления, минуло более ста лет. Запущена была поэзия вака, никто не занимался ее подбором. Даже те, чьи песни отличались особой изысканностью формы, как у министра двора Оно,[445] или утонченностью чувств, как у советника Аривары,[446] — все они снискали славу иными талантами, отнюдь не на поэтической стезе.

Повергнувшись ниц в благоговении, осмелюсь засвидетельствовать, что за девять лет, кои Государь[447] наш правит Поднебесной, милости его изливаются далеко за пределы края Акицу[448] земли Ямато, а благодеяния столь многочисленны, что сенью своею затмили тень от горы Цукуба. Умолкли голоса, повторявшие грустные песни о «глубокой заводи, что превращается в отмель»,[449] слух полнится повсеместно лишь славословиями, поминающими о «камушке, что станет скалою».[450]

Государь наш продолжил обычай, уже было преданный забвению, и возжелал возродить путь, заброшенный на протяжении долгих лет. Для того повелел Государь старшему секретарю Двора Ки-но Томонори, начальнику дворцовой Книжной палаты Ки-но Цураюки, бывшему младшему чиновнику управы в провинции Каи Осикоти-но Мицунэ и офицеру дворцовой стражи Правого крыла Мибу-но Тадаминэ, дабы каждый представил свое собрание стихов совокупно с древними песнями, а названо то было «Продолжение Собрания мириад листьев».[451] И ведено было те представленные сочинения разобрать и записать в надлежащем порядке. Так были составлены двадцать свитков, название же было им дано «Собрание старых и новых песен Японии».[452]

В словах покорных ваших слуг, быть может, меньше очарования, нежели в вешних цветах, но слава наша будет дольше «бесконечной осенней ночи». Надо ли говорить, как опасаемся мы упреков в вульгарности и насмешек света, как стыдимся малости талантов наших, устраняясь по окончании труда! Ежели суждено будет возродиться японской поэзии, возрадуемся мы тому, что вновь обретен сей путь. Увы, уж нет на свете Хитомаро, но разве книга наша не вобрала в себя искусство японской песни!

В пятнадцатый день четвертой луны пятого года правления Энги,[453] когда звезда нынешнего года[454] стоит под знаком Малого Дерева и Быка, верноподданный Цураюки[455] и иже с ним почтительно преподносят сие Предисловие.

Комментарии

КОММЕНТАРИИ К ПРЕДИСЛОВИЮ КИ-НО ЦУРАЮКИ

1 Ямато ута (песня Ямато) — подразумевается японская поэзия в противоположность поэзии на китайском (канси).

2 Ситатэру-химэ, младшая сестра бога Адзисукитакахиконэ, сложила песню в честь своего брата («Анналы Японии», свиток «Век Богов»).

3 Сусаноо-но-микото (бог Сусаноо-омиками) — один из главных творцов вселенной в синтоистском пантеоне, младший (а не старший, как в тексте Предисловия) брат богини Аматэрасу.

4 Веком Богов считается весь период существования японских богов в семи поколениях, вплоть до появления Аматэрасу-омиками, с которой начинается Век Людей.

5 Душа, дух, сердце (кокоро) — ключевое понятие японской этики и эстетики.

6 Слово (котоба) — в поэтике «Кокинвакасю» имеет широкий смысл: словесность, изобразительные средства языка.

7 Эти образы заимствованы из стихов Бо Цзюйи (772–846):

Путешествие в тысячу ли начинается с одного шага.

Высокая гора поднимается из пыли и праха.

Таков и мой путь…

8 Император Осасаги (Нинтоку) — взошел на престол после смерти его младшего брата, наследного принца Удзи-но Вакиирацуко.

9 Ванни — ученый из корейского царства Кудара, прибывший в Японию в период правления императора Одзин (270–370) с классическими книгами. Стал одним из первых просветителей, распространявших китайскую грамоту и классические науки.