Кох-и-Нур - [7]

А на запястья надевает тяжелые браслеты,

Покрытые драгоценными камнями.

Она украшает волосы безупречной гирляндой,

Нанизанной на золотую нить,

И оживляет стройную шею драгоценностями.

И так она становится схожей с самой Шри[22].

Предпочтение обнаженных, украшенных драгоценностями тел было распространено по всей Индии. Много столетий спустя поэт Кешавдас (1555–1617), живший при дворе властителей Орчхи к югу от Агры и создавший глубоко чувственную «Кави-прию», или «Любовь поэта», придерживался той же точки зрения: голая и неукрашенная женщина выглядит неэротично и не вызывает интереса по сравнению с женщиной, чье тело увешано украшениями. «Женщина может быть благородной, обладать хорошими чертами, иметь здоровый цвет лица, быть наполненной любовью, с красивыми формами, но без украшений, друг мой, она не красавица. То же самое относится и к поэзии»[23].

Ранняя индийская скульптура демонстрирует центральное место ювелирных изделий в индийской придворной жизни. При многих древнеиндийских дворах именно ювелирные изделия, а не одежда являлись главной формой украшения и видимым знаком в придворной иерархии, строгих правил, указывающих, какой придворный какой камень и в какой оправе мог носить. Действительно, в древнейшей книге индийской мудрости, «Артхашастре», созданной Каутильей между II веком до н. э. и III веком н. э., геммологии и тому, как государю следует поступать с драгоценными камнями, отведена целая глава «О шахтах и драгоценных камнях» наряду с такими темами, как дипломатия, «Правилами для посланника», войной, «Незаконным присвоением дохода чиновниками и исправлением этого», шпионами, разведкой, использованием медленно действующих ядов, а также подбором опытных куртизанок для их применения[24].

Центральное место драгоценных камней в понимании красоты при индийских дворах прежних эпох особенно очевидно в искусстве и записях Танджавура, откуда династия Чола правила южной частью Индии в IX–XIII веках. Здесь каждая из бронзовых скульптур королев и богинь была изображена с голой грудью, но покрытой огромным количеством ювелирных украшений. На стенах храмов были запечатлены подробные списки украшений, подаренных королевами и их супругами. До сих пор сохранились строчки на стенах Великого Храма в Танджавуре – записи пожертвований королевы Куднавай, сестры Раджараджи I, величайшего из императоров Чолы (около 1010 года). Королева подарила «один священный пояс, украшающий бедра, содержащий 521,9 грамма золота. Шестьсот шестьдесят семь больших и маленьких алмазов с гладкими краями вставлены в него… Восемьдесят три больших и маленьких рубинов, двадцать два рубина «халахалам», двадцать небольших рубинов, девять синеватых рубинов, десять неполированных рубинов. Двести двенадцать жемчужин…»[25] Список подаренных драгоценных камней занимает несколько ярдов.

Качество и количество драгоценностей в старой Индии – то, что обсуждали все посещавшие эту страну и чего жаждали все захватчики. Великий поэт султаната Дели, Амир Хосров Дехлеви (1253–1325), повествует об очаровании богатых индийских храмов в его «Казаин аль-Футух», или «Сокровищнице Побед», составленной для султана Ала ад-Дина Мухаммад Шаха I из династии Халджи (1296–1316). В одном пассаже поэт описывает захваченные сокровища одного из храмов: «Алмазы были такого цвета, что солнцу пришлось бы веками светить, прежде чем в каменных глубинах образуются алмазы, подобные им. Жемчуг блестел так ярко, что облакам придется годами изливать свой пот, прежде чем такие жемчужины вновь достигнут сокровищницы моря. Много поколений шахтам придется пить кровь солнечных потоков, прежде чем появятся такие же рубины. Изумруды настолько прекрасны, что если бы голубое небо разбилось на осколки, ни один из осколков не сравнился бы с ними красотой. Алмазы ярко сверкали, и казалось, что это капли солнца. Что же до других драгоценных камней, то блеск их столь же сложно описать, как удержать воду, утекающую из разбитого сосуда»[26].

Алмазы были такого цвета, что солнцу пришлось бы веками светить, прежде чем в каменных глубинах образуются алмазы, подобные им.

В том же восторженном духе Абд ар-Раззак Самарканди, посол, отправленный в XV веке в Южную Индию тимуридом Шахрухом из Герата, описывает драгоценные камни, виденные им повсюду в столице Виджаянагара. Эта последняя великая южная индийская империя в XIV–XVI веках занимала бо́льшую часть территорий, некогда принадлежащих династии Чола, и, по словам Самарканди, подражала ей и стилистически. Его изумило обилие ювелирных украшений, которые носили мужчины и женщины всех сословий, и умение ювелиров, работавших с этими драгоценными камнями: прилавки по продаже жемчуга, рубинов, изумрудов и алмазов, как он говорит, были видны повсюду.

Пройдя через парки и фруктовые сады, бурлящие ручейками чистой воды и «каналами, отделанными обработанным камнем, отполированным и гладким», Абд ар-Раззак был принят королем, носившим «ожерелье из жемчуга чистой воды и других великолепных самоцветов, глядя на которые даже опытный ювелир затруднился бы сказать цену». Трон, пишет Самарканди, «был необычайного размера, сделан из золота и инкрустирован драгоценными камнями и орнаментами крайне искусно, утонченно и с большим художественным чутьем… Вероятно, среди всех царств в мире нигде не развито так сильно искусство инкрустации драгоценными камнями, как в этой стране»