Когти чёрных орлов - [4]

На Адмиралтейской башне зазвонил колокол, и вся собравшаяся публика потянулась в церковь Вознесения Христова, находившуюся в той же башне под высоченным шпилем. После торжественного молебна все стали спускаться в царскую залу, устроенную для себя ещё Петром Великим, с обоями на стенах, тафтой на окнах и троном с балдахином посередине.

Царская зала освещалась сотнями дорогих восковых свечей и десятками чадящих факелов. Таинственный полумрак, царящий под сводами, придавал всему действу некую мистическую торжественность. Классический оркестр, с двенадцатью скрипками и четырьмя альтами, исполнял Маленькие ночные серенады Моцарта. Заполняя собой залу, участники и зрители торжественного действа занимали свои места, в строгом согласии с титулом и знатностью положения.

Так, по обе стороны центральной галереи выстроились блестящие кавалеры в разночинных военных мундирах с крестами и звёздами на груди, длинных щегольских фраках с высокими волнистыми галстуками-жабо, набелёнными волосами и модными овальными треуголками в руках. Сопровождавшие их дамы блистали роскошными платьями, с утончёнными корсажами и огромными широченными юбками, с большими овальными фижмами и волочащимися по полу шлейфами. Высоко над их головами вздымались взбитые к верху причёски, с боков завитые валиками и на затылке связанные в шиньоны.

Первыми с торжественными поздравлениями к выпускникам-гардемаринам обратились высшие военно-морские чины, в годы учёбы и стажировки бывшие наставниками и преподавателями юных кадетов и гардемаринов. В основном это были адмиралы и капитаны Балтийского флота, из которых, пожалуй, наиболее важной персоной был адмирал Василий Яковлевич Чичагов.

Затем настал черёд иностранных делегаций, среди которых главное место занимала английская делегация во главе с английским послом, так как многие из учащихся Морского кадетского корпуса стажировалось и набиралось первого практического опыта на военных судах британского флота.

Предпоследним, перед самой государыней, слово взял директор Морского кадетского корпуса и вице-президент Адмиралтейств-коллегии Иван Логинович Голенищев-Кутузов. А следом, под грандиозную торжественную мелодию оркестра, настал черёд и самой государыни-императрицы Екатерины Второй.

Встав с трона, облачённая в подбитую горностаем золотую мантию с чёрными двуглавыми орлами, с маленькой бриллиантовой короной на голове, она приняла поданный ей фужер с шампанским и произнесла краткую поздравительную речь. После чего залпом осушила фужер, и, пред тем высоко подняв руку с уже пустой посудиной, тут же, с силой, разбила его о пол.

В завершении торжественной части юные гардемарины исполнили перед императрицей танцевальный менуэт, для чего к каждому из них было приставлено по одной юной благородной девице. Покидая Адмиралтейство, государыня сказала, что каждый из выпускников, по своему желанию, может продолжить своё веселье в Петергофе. Когда императрица, и за ней все остальные, вновь вышли на Адмиралтейскую площадь, пушки Петропавловской крепости грянули мощным салютом, окрасив ночное петербургское небо красными и зелёными огнями.

Попрощавшись с родителями и младшими братом и сестрой, Алексей вместе с месье Марисом направились к Петергофу, куда тут же поспешили все до единого выпускники Морского кадетского корпуса и их юные пассии. Уже подъехав к окрестностям императорской резиденции, они на пол часа задержались в карете, пока Алексей, снимая гардемаринский мундир, переодевался в костюм алхимика.

Императорская резиденция, с их царской милости на одну ночь уступленная выпускникам, как всегда была неотразимо великолепна. Освещённая тысячами огней, с сотнями величественных колон, широченными парадными лестницами, фонтанами и садами она являла собой зримый символ могущества и роскоши императорской власти. Алексей и раньше бывал раньше в Петергофе, сопровождая родителей на нескольких торжественных приёмах. Но тогда ему и в голову не могло прийти, что сие грандиозное место станет поляной для их юного озорного веселья.

Когда Алексей, уже облачённый в свой маскарадный костюм, подъехал к Петергофу, по широченной мраморной лестнице уже поднимались весёлые хохочущие компании трубадуров, алхимиков, рыцарей, мавров, арлекинов, звездочётов и ещё не весть кого. У каждого из участников маскарада на лице, как и положено, была пёстрая, разной формы и цвета, венецианская маска.

В качестве первого, и самого грандиозного, действа предстоящего ночного веселья была исполнена величественная опера-сериа «Митридат, царь Понтийский», без малого девятнадцать лет назад написанная великим Моцартом по заказу Миланского оперного театра. Австрийские и немецкие скрипачи, выступавшие перед гардемаринами, были прямыми учениками гения, а итальянские оперные певцы исполняли его произведения в самом Ла-Скала. Но практически всем присутствовавшим был ясен намёк, содержащийся в выборе исполненного произведения. И намёк сей был на очередную русско-турецкую войну уже с два года грохочущую на юго-западных рубежах империи, и участниками которой предстояло стать многим из новоиспечённых мореходов.