Когти чёрных орлов - [4]
На Адмиралтейской башне зазвонил колокол, и вся собравшаяся публика потянулась в церковь Вознесения Христова, находившуюся в той же башне под высоченным шпилем. После торжественного молебна все стали спускаться в царскую залу, устроенную для себя ещё Петром Великим, с обоями на стенах, тафтой на окнах и троном с балдахином посередине.
Царская зала освещалась сотнями дорогих восковых свечей и десятками чадящих факелов. Таинственный полумрак, царящий под сводами, придавал всему действу некую мистическую торжественность. Классический оркестр, с двенадцатью скрипками и четырьмя альтами, исполнял Маленькие ночные серенады Моцарта. Заполняя собой залу, участники и зрители торжественного действа занимали свои места, в строгом согласии с титулом и знатностью положения.
Так, по обе стороны центральной галереи выстроились блестящие кавалеры в разночинных военных мундирах с крестами и звёздами на груди, длинных щегольских фраках с высокими волнистыми галстуками-жабо, набелёнными волосами и модными овальными треуголками в руках. Сопровождавшие их дамы блистали роскошными платьями, с утончёнными корсажами и огромными широченными юбками, с большими овальными фижмами и волочащимися по полу шлейфами. Высоко над их головами вздымались взбитые к верху причёски, с боков завитые валиками и на затылке связанные в шиньоны.
Первыми с торжественными поздравлениями к выпускникам-гардемаринам обратились высшие военно-морские чины, в годы учёбы и стажировки бывшие наставниками и преподавателями юных кадетов и гардемаринов. В основном это были адмиралы и капитаны Балтийского флота, из которых, пожалуй, наиболее важной персоной был адмирал Василий Яковлевич Чичагов.
Затем настал черёд иностранных делегаций, среди которых главное место занимала английская делегация во главе с английским послом, так как многие из учащихся Морского кадетского корпуса стажировалось и набиралось первого практического опыта на военных судах британского флота.
Предпоследним, перед самой государыней, слово взял директор Морского кадетского корпуса и вице-президент Адмиралтейств-коллегии Иван Логинович Голенищев-Кутузов. А следом, под грандиозную торжественную мелодию оркестра, настал черёд и самой государыни-императрицы Екатерины Второй.
Встав с трона, облачённая в подбитую горностаем золотую мантию с чёрными двуглавыми орлами, с маленькой бриллиантовой короной на голове, она приняла поданный ей фужер с шампанским и произнесла краткую поздравительную речь. После чего залпом осушила фужер, и, пред тем высоко подняв руку с уже пустой посудиной, тут же, с силой, разбила его о пол.
В завершении торжественной части юные гардемарины исполнили перед императрицей танцевальный менуэт, для чего к каждому из них было приставлено по одной юной благородной девице. Покидая Адмиралтейство, государыня сказала, что каждый из выпускников, по своему желанию, может продолжить своё веселье в Петергофе. Когда императрица, и за ней все остальные, вновь вышли на Адмиралтейскую площадь, пушки Петропавловской крепости грянули мощным салютом, окрасив ночное петербургское небо красными и зелёными огнями.
Попрощавшись с родителями и младшими братом и сестрой, Алексей вместе с месье Марисом направились к Петергофу, куда тут же поспешили все до единого выпускники Морского кадетского корпуса и их юные пассии. Уже подъехав к окрестностям императорской резиденции, они на пол часа задержались в карете, пока Алексей, снимая гардемаринский мундир, переодевался в костюм алхимика.
Императорская резиденция, с их царской милости на одну ночь уступленная выпускникам, как всегда была неотразимо великолепна. Освещённая тысячами огней, с сотнями величественных колон, широченными парадными лестницами, фонтанами и садами она являла собой зримый символ могущества и роскоши императорской власти. Алексей и раньше бывал раньше в Петергофе, сопровождая родителей на нескольких торжественных приёмах. Но тогда ему и в голову не могло прийти, что сие грандиозное место станет поляной для их юного озорного веселья.
Когда Алексей, уже облачённый в свой маскарадный костюм, подъехал к Петергофу, по широченной мраморной лестнице уже поднимались весёлые хохочущие компании трубадуров, алхимиков, рыцарей, мавров, арлекинов, звездочётов и ещё не весть кого. У каждого из участников маскарада на лице, как и положено, была пёстрая, разной формы и цвета, венецианская маска.
В качестве первого, и самого грандиозного, действа предстоящего ночного веселья была исполнена величественная опера-сериа «Митридат, царь Понтийский», без малого девятнадцать лет назад написанная великим Моцартом по заказу Миланского оперного театра. Австрийские и немецкие скрипачи, выступавшие перед гардемаринами, были прямыми учениками гения, а итальянские оперные певцы исполняли его произведения в самом Ла-Скала. Но практически всем присутствовавшим был ясен намёк, содержащийся в выборе исполненного произведения. И намёк сей был на очередную русско-турецкую войну уже с два года грохочущую на юго-западных рубежах империи, и участниками которой предстояло стать многим из новоиспечённых мореходов.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.