Когнитивный диссонанс - [21]
Шрифт
Интервал
правительство!? В прошлый четверг, мне прислали
платье из Парижа
(красивое, между прочим), так что ж, прикажите мне и женихов, что ли, в Париже заказывать! Необходимо срочно менять
ситуацию в стране! Надобно, наконец, научиться растить «приличных людей» у себя»! Хочу отметить, что русская женщина,
в патриотическом порыве, способна на самые рискованные,
самые отчаянные поступки. Барыня решилась
вырастить и подарить родной стране парочку «приличных людей»:
она взяла детей на воспитание.
Несколько лет барыня была по-настоящему счастлива, она искренне гордилась успехами своих воспитанников… «Герасим, с его усердием, с его усидчивостью…
О, он далеко пойдёт. А Танечка…
Она… с её практичным умом, с её умением себя подать… с её красотой…
Она может стать,
нет – она точно станет фрейлиной ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА и, при случае…
представит барыню ГОСУДАРЫНЕ»…
Барыня будет в том, фиолетовом платье… а вокруг пажи, графы, князья…
Дальнейшие события представлялись каждый раз по-разному, и всякий раз, очень достойно…
Но, дети растут, и… часть наших надежд они оправдывают,
а часть…
К тому же, у всех детей есть неприятная особенность: с возрастом, они всё более становятся похожи на…
своих собственных родителей.
Как ты приёмных детей ни воспитывай, как ни учи их манерам французским, вырастают они и… и всё у них, не так.
Барыня опять стала раздражительной. Даже появление в доме Ивана Сергеевича, умеющего создать ощущение праздника, развлекло её ненадолго…
Ах! Иван Сергеевич, Иван Сергеевич!
И что у неё за судьба такая, столько лет искала барыня приличного человека, а, когда, почти уж, перестала искать – нате вам, вот он!
Сам пришёл!
Теперь барыня и не припомнит, как это было.
То ли, он отрекомендовался как дальний родственник, то ли,
сослался на какие-то дела…
В голове стучало: «Вот он! Вот ОН»!
И она, положительно ничего не слышала, да и не слушала… Она упивалась тембром его голоса, манерой наклонять голову и чуть приподнимать бровь… Он остался обедать…
А, назавтра зашёл ещё раз, а потом… Ещё и ещё… О! Это были счастливые дни! Он говорил…
и говорил…
и говорил…
Барыня с удовольствием слушала и, даже весьма остроумно отвечала, но… о чём это они так мило беседовали,
хоть убейте, не помнит…
А его рассказы… она, не стесняясь смеялась в голос, как девочка…
Это было чудо,
Все эти его приключения во время охоты…
Какие именно? Даже, и не спрашивайте! Надо, чтобы рассказывал сам Иван Сер —
геевич с рюмкой пунша в руке (да, чтобы дама раскраснелась и смотрела не отрываясь, блестящими глазами, да ещё за столом рядом
молоденькие Гера и Танечка).
Барыня, наконец-то, почувствовала себя счастливой. Проснувшись, она улыбалась, предвкушая встречу, она выглядывала в окно и искренне радовалась, как славно нынче травка зеленеет и солнышко блестит…
А, вот и Иван Сергеевич!
Протягивая руку для поцелуя, барыня знала, что он «влип» и «никуда не денется».
Что же касается господина Тургенева…
Конечно, эта пьянящая атмосфера, когда, кажется: протяни даме руку, скажи ей негромко: «Позвольте»! – И она… непременно позволит…
Надо ли напоминать, сколь соблазнительно выглядят дамы в такие минуты и чем, это должно было закончиться.
Но, как сказал бы Пафнутий Феодорович: «Государева служба, сударыня, это вам не…» – тут он, по своему обыкновению, воздел бы над головой руку с перстом, указующим куда-то за облака…
Все, кто имел удовольствие слушать рассуждения «Его превосходительства» этот жест хорошо помнят.
Бывают люди, которые появляются в круге нашего внимания, как бы, сами по себе.
Однажды, Иван Сергеевич пришёл в сопровождении незнакомого господина.
«Имею честь представить моего начальника и, можно сказать, друга» – проговорил Иван Сергеевич…
или нет, кажется, он проговорил следующее:
«Имею честь представить моего друга и, так сказать, начальника…» —
В голове у барыни
опять всё перепуталось…
От Пафнутия Феодоровича пахло властью, привычкой покорять и повелевать. А этот мундир,
а ОРДЕН!
А серебро на висках…
Такой!!!
Вот, именно такой, мужчина ей и необходим: достойный, богатый, властный, чтоб за ним,
как за каменной стеной… «А Иван Сергеевич??! —
Что, Иван Сергеевич?
Иван Сергеевич, конечно тоже,
но…»
Второй этап счастья длился у барыни недели три. За этот период, диспозиция за столом, несколько изменилась: сразу после обеда, Иван Сергеевич, Герасим и Татьяна переходили в другую залу, а Пафнутий Феодорович с барыней оставались за столом пить чай.
Когда Иван Сергеевич, представлял своего друга – начальника, после слов:
«… и можно сказать, друга,
его превосходи…» —
возникла секундная пауза, которую друг-начальник немедля заполнил: «по некоторым… соображениям… я попросил бы Вас! Иван Сергеевич, воздержаться от поименования меня… собственным моим именем, а величать, ну скажем… Пафнутием… Феодоровичем, без всяких там… А вас, сударыня, умоляю не обижаться… Дело, знаете ли…»
И он поднял указательный палец над головой, но не так, как делал Иван Сергеевич, когда демонстрировал дамам, метод определения направления ветра,
жест Пафнутия Феодоровича указывал на… государственную тайну.
Присутствующим хотелось встать, застегнуть все крючки на мундире и… благоговейно запеть: