Когда жизнь подкидывает тебе лимоны - [5]

У меня твердый настрой на сегодняшний вечер — быть в тонусе и на позитиве. Шелли — соцработник с неподъемной нагрузкой, поэтому излияния на тему о том, что Энди я противна, ей совсем не нужны. Но после большого бокала вина правда вылезает наружу: что легкое презрение становится для него нормой жизни, что в целом он равнодушен и что без секса со мной у него все просто зашибись. Что Энди всегда увиливает от него под каким-нибудь предлогом, а мне при этом бывает из ночи в ночь так дерьмово, так погано, что теперь я даже не пытаюсь.

Что порой я стою голая перед большим зеркалом, смотрю на свое немолодое тело, на обвислые сиськи и дряблый живот, и думаю: неудивительно, что его ко мне не тянет. Да и кого потянет?

— Неужели все настолько просто? — спрашиваю я у Шелли. — Что ему в принципе больше не нравится то, что он видит?

— Да нет же, — возражает она. — Ты замечательная, Вив. Не сходи с ума. Если он не понимает, как ему повезло, то он идиот, — она замолкает. — Возможно, это вообще с тобой не связано. Уверена, это все его работа. Вероятно, он просто устал, перенапрягся или самоуспокоился…

— Или я в молодые годы исчерпала всю положенную мне квоту, — перебиваю я, доверху наполняя ее бокал.

— Ты имеешь в виду секса?

— Ага.

— Сомневаюсь, что это так работает, — криво улыбается Шелли. Она сидит на диване, поджав под себя ноги в чулках, и поправляет свои шикарные каштановые волосы.

— Как знать. Бывает же пресыщение. Типа когда объешься чем-нибудь, а потом терпеть это не можешь.

— Ну да. К примеру, хумусом, — ее передергивает. — Меня тошнит от одного его запаха.

— А меня — от йогурта с клубничным вареньем. Иззи его обожала, и я всегда съедала стаканчик с ней за компанию. Но однажды — как отрезало, и с тех пор все.

— Больше не тянет на клубничку? — смеется подруга.

— Ага. Видеть ее не могу. Может, и с Энди случилось такое, и теперь я для него вроде клубнички.

— Да нет, — горячо протестует она.

— Или ему неприятна растительность у меня на лице?

— Не говори ерунды!

— Очень вероятно, — твердо заявляю я. — Сегодня утром я обнаружила очередной волосок — длинный и толстый, как проводок из допотопного радиоприемника…

— Которые потом стали беспроводными?

— Точно, — киваю я.

— У меня тоже есть такой на подбородке. Не могла поверить, что он на мне вырос.

— Встречаются и другие, которые помягче, — добавляю я. — Они почти не видны, но точно есть, вроде пушка. Неудивительно, что он не хочет заниматься со мной сексом, потому что еще немного — и я превращусь в козу.

— И заработаешь на этом кучу бабла, — ржет она.

Болтовня с Шелли здорово меня подбадривает, потому что, когда рассказываешь о том, что тебя «не хотят», это звучит смешно и глупо, и кажется, что все можно уладить с помощью «разговора по душам».

— Ты же поговоришь с ним? — спрашивает Шелли перед уходом. — И выяснишь, в чем дело?

Я обещаю, что да.

Мы в постели, и он увлеченно читает увесистый психологический триллер. Я откашливаюсь.

— Энди?

— М-м-м? — Он не отрывает взгляда от книги.

— Слушай, этот пот и все, что со мной происходит, — начинаю я издалека.

— Да?

— Ну… — я замолкаю. — Это… тебе мешает, ну… заниматься этим?

Он поворачивается и непонимающе смотрит на меня.

— Чем этим? Что ты имеешь в виду?

Что, скажите на милость, я могу иметь в виду? Однодневные вылазки на побережье?

— Этим, — бормочу я. — Ты сам знаешь, о чем я.

О господи, почва стремительно уходит из-под ног. Как глупо! Мы живем вместе двадцать пять лет. Он держал мне волосы, когда я блевала из-за испорченных устриц на свадьбе его младшего брата. Он видел, как я рожала двух наших детей. Не сказать, чтобы ему это очень понравилось, а с Иззи он даже отвлекался на телефон, но все равно это безумие, что мне так стыдно.

— Этим? — отчетливо произносит он. — Ты имеешь в виду, э-э…

— Да, — с горящими щеками говорю я.

— Нет, не мешает, — муж хмуро смотрит на меня. — Почему ты так решила?

Потому что у тебя то и дело острый приступ ишиаса, что, впрочем, не препятствует тебе таскаться по пабам…

— Я просто предположила, — коротко говорю я.

Он снова утыкается в книгу, а я делаю вид, что читаю свою, хотя на самом деле пробегаю глазами один и тот же абзац. А что, если взять «Бесподобного мистера Фокса», которого мы сейчас читаем с Иззи?

Я решаю зайти с другого бока:

— Как думаешь, может, мне попробовать заместительную гормонотерапию?

Энди недоуменно смотрит на меня, что было бы понятно, не будь он эндокринологом, т. е. врачом по гормонам, который знает их как облупленных. И не каким-нибудь завалящим, а видным, который ездит по стране с лекциями на эту тему — но до жены у него, судя по всему, руки не доходят. Это слишком хлопотно. Все, что способен выдать этот прославленный специалист, это: «Не знаю, дорогая. Решай сама».

Я впадаю в ступор, не понимая, как на такое реагировать. Может, я веду себя неадекватно? Может, обращаться за профессиональным советом к мужу — это дикость? Джулз считает иначе. Эрл — кровельщик и на раз-два решает все проблемы с водостоками. Когда у них обветшал гараж, он попросил его снести и взамен собственными руками построил новый.

У меня начинает щипать глаза, я чувствую, что еще немного — и зареву. «Не раскисай!» — уговариваю я себя. Как предположила Шелли, вероятно, он просто устал и перенапрягся. Подождем, пока он станет сговорчивее.