Когда женщины выходят танцевать - [3]

А вечером хозяйка дома говорила Лурдес о том, как ей скучно в этой жизни, что она даже не может пригласить своих друзей, потому что Васс их не одобряет.

— Ну, что я делаю? — вопрос, который миссис Махмуд задавала чаще других. — Только существую. Жизни нет.

— Вы ходите по магазинам.

— И это все.

— Играете в гольф.

— Смеешься, что ли.

— Выходите по вечерам с супругом.

— В индийский ресторан, и слушаю, как он там говорит с хозяином. Сколько раз, что ты здесь, он приходил домой по вечерам? У него есть подруга. Все время с ней проводит. С ней или с другой, и плевать ему, что я об этом знаю […] Все мужчины ходят налево — время от времени. Вас и его дружки ради этого живут. Там так принято, откуда они все. Там ведь, в Пакистане, как? Надоела жена? И тип ее сжигает. Сам или устраивает, чтоб сожгли. Я не шучу, он всем говорит, что его dupatta загорелась, стоя у кухонной плиты.

— Так вот почему вы не готовите.

— Среди прочего поэтому. Васс из Равалпинди, такой город, где по сорок женщин каждый месяц поступают в больницу с жуткими ожогами. А если какая-нибудь выживает… Ты слушаешь?

Лурдес отставила свой дайкири.

— Еще бы!

— Если она не погибла, то живет в стыде, потому что ее муж, этот мудак, который пытался ее сжечь, выгоняет ее из долбанного дома. И все ему сходит с рук. Пакистан, Индия, тысячи женщин там сгорают каждый год только потому, что мужья от них устали, или не получили за них достаточно большого приданого.

— Вы говорите, его первая жена сгорела насмерть.

— Сама посуди. Как только он смог себе позволить белых женщин — зачем она ему?

— Вы боитесь, что он вас сожжет?

— Не знаю, но это — их обычай. Ирония в том, что Васс приехал сюда, чтобы стать пластическим хирургом, но там, в Пакистане, где полно обезображенных женщин, речь о подобных хирургах не стоит.

Она сказала:

— Некоторым там кислоту в лицо бросают.

Она сказала:

— Самая большая глупость в моей жизни — выйти замуж за человека другой культуры. Где полотенца носят на голове.

Лурдес спросила:

— Тогда почему же?

Отвечено было жестом:

— Это… — Имея в виду дом и все, что прилагалось.

— Зато у вас есть все, чего вы хотели.

— А если я его брошу, то не будет.

— Может быть, при разводе он вам оставит дом.

— По брачному контракту я ничего не получаю. Ноль! И в тридцать два года снова в стриптизерши на Федеральную магистраль. Или пышки с глазурью продавать. Титьки, по крайней мере, есть, так что без работы не останусь. Любимый номер Васса: я выхожу в форме медсестры и снимаю все, кроме крахмальной шапочки.

Ум женщины работал без пауз.

— Васс сказал, что, когда первый раз увидел, сразу захотел взять меня на работу. Была бы первой стриптизеркой, ставшей медсестрой.

— Вы не хотите быть с ним, — сказала Лурдес, — но хотите жить в этом доме.

— Прямо в точку, — сказала женщина, которая теперь выглядела не совсем так, как миссис Махмуд.

Лурдес допила свой дайкири, поставили бокал и потянулась к пачке “Вирджиния Слимз”.

— Можно попробовать одну?

— Угощайся.

— Раньше я курила. Смотрю, как вы курите, и снова хочется. От того, как вы держите сигарету.

Лурдес казалось, что женщина вот-вот ей скажет, что у нее на уме. Но такое не так-то просто сказать другому человеку — даже для женщины, которая танцевала голой.

Лурдес решила, что поможет ей.

— Какое у вас бы было чувство, если бы на вашего мужа опрокинулся жидкий бетон?

Потом испугалась, не слишком ли рано она об этом заговорила.

Рыжая спросила:

— Типа того, что случилось с мистером Зиммером? А ты как себя почувствовала?

— Я приняла это, — ответила Лурдес, — с чувством облегчения, зная, что бить меня больше не будут.

— Ты была с ним счастлива?

— Ни дня.

— Когда ты его подцепила, можно же было об этом догадаться.

— Это он меня подцепил. На той вечеринке в Кали. Там было по семь колумбиек на каждого штатника. Я не думала, что буду выбрана. Мы поженились… Через два года я получила грин карту, и мне надоело быть постоянно битой.

Рыжая миссис Махмуд сказала:

— Много же дерьма ты нахлебалась, а? — И на этот раз сделала паузу перед тем, как задать вопрос: — Почем нынче грузовик жидкого бетона?

Лурдес сказала без запинки:

— Тридцать тысяч.

Миссис Махмуд воскликнула:

— Господи Иисусе!

Но взяла себя в руки. Утопая в желтых подушках, сказала самой себе: “Ты была готова. Вивиана рассказала тебе о ситуации, и ты решила ею воспользоваться”.

— А я думаю, вы меня наняли из-за мистера Зиммера — продолжила Лурдес, — так вам было интересно, что с ним произошло. Еще могу сказать, что с самого первого дня, когда мы здесь сидели, я поняла, что вам плевать на мужа.

— Но ты ведь понимаешь, почему? Жутко боюсь, что он меня сожжет. Он сигару зажигает, а я смотрю на него, как на стервятника.

Давая причину. Оправдание.

— О нем вам говорить не нужно, — сказала Лурдес. — Даете деньги, и больше мы не говорим про это. Не даете, тоже никогда не говорим.

— Колумбийские ребята хотят все сразу?

— Какие ребята?

— Ну те — бетонные.

— Откуда вам знать, какие это ребята? Все будет выглядеть, как несчастный случай, а ты потом скажешь, а-а, ничего они не сделали, он просто сам упал с яхты.

— У Васса нет яхты.

— Или на него наехал грузовик. Понимаешь? Тебе ничего не нужно знать заранее.