Когда зацветут тюльпаны - [3]
Пошли выяснять причину. Увидев Перепелкина, Климов забушевал снова:
— Ты это что же, так-перетак! Ты думаешь, что делаешь?
— Тихо, — осадил его Алексей.
— Что значит «тихо»?! — заорал Климов. — А если бы он мне по башке шаркнул?
— Прекратите! — крикнул Алексей. — Идите к лебедке и продолжайте работать… А вы, Перепелкин, поднимайтесь на свое место и элеватор больше не сбрасывать! Марш!
Буровики знали — мастер редко повышает голос, но если повысит и перейдет на «вы», значит, нужно подчиняться без рассуждений.
И только в будке, наедине с собой, Алексей подумал, как это страшно, когда тебе на голову летит железяка, в которой несколько десятков килограммов весу. И тогда же он решил: надо, надо учить людей!
Об этом он думал не раз. Людей не хватало. Принимали из местных, которые всю свою жизнь занимались сельским хозяйством. Многие, столкнувшись с тяжелой физической работой, а больше из-за незнания дела, увольнялись. Говорили, что скоро прибудут опытные кадры из Татарии, Башкирии, Баку, Грозного, но проходили дни, месяцы, а «опытные» не приезжали. Поэтому людей приходилось учить на месте, прямо в процессе бурения. На буровых участились аварии, несчастные случаи. Свирепствовала служба техники безопасности. Говорили: будет создан учебный пункт, но опять же проходило время, а пункта не было…
Последнее событие на буровой заставило поторопиться. В пересмене Алексей собрал вахты Климова и Альмухаметова. Рассказал о происшествии.
— Бурильщики у нас опытные, но ни один из рабочих не может заменить бурильщика, даже помощник. Больше с этим мириться нельзя, нужно начинать учебу…
— Учиться — хорошо, надо, — заметил Ибрагим Альмухаметов. — А где учиться? Кто учить будет?
Вопросы не были неожиданностью, и Алексей объяснил:
— Под учебный пункт приспособим красный уголок у меня в общежитии, а занятия вести попросим инженеров и техников конторы. Они люди грамотные и, думаю, справятся…
Да, не было учебников, не было преподавателей. Алексей смутно представлял себе, как и с чего начинать. И тем не менее приобрел толстую тетрадь в коричневом дерматиновом переплете, целую ночь сидел и дымил папиросами, старательно выводя по клеточкам пункты «учебной программы». Временами, просмотрев записи, усмехался: «Министерство народного образования за исполнением своих обязанностей…» А утром пошел к Вачнадзе, протянул ему через стол тетрадь.
— Что это? — спросил Вачнадзе и поднял на Алексея удивленные глаза.
— Программа, план, как хотите называйте.
— Не понимаю.
— Там написано.
Вачнадзе раскрыл тетрадь, уткнул в нее большой нос. Кряхтел, хмыкал недоверчиво и весело.
— Ишь ты… Хм… И меня вписал… Лекция… Пятого января… Сельдин — шестого, Гурьев… Хм… Техника безопасности…
Потом перестал хмыкать. Взял из металлического, сверкающего никелем стакана толстый красный карандаш и начал чертить, дописывать. Дочитал до конца, посмотрел на Алексея.
— На общественных началах, значит?
— Думаю, товарищи не откажутся.
— В чем нужна моя помощь?
— Во всем, Лазарь Ильич. И в первую очередь — учебники.
— То, что у меня есть, — принесу. Остальные ищи сам.
Вачнадзе нажал на кнопку звонка. Вошла секретарша: кудри — завитушками, как стружки из-под рубанка, губы — бантиком, туфли — на высоченном каблуке. Протягивая ей тетрадь, Вачнадзе сказал:
— Перепечатать в десяти экземплярах, переплести. Сегодня же закупите тетради, карандаши, записные книжки. Обратитесь в школу — может быть, у них есть лишняя классная доска, не забудьте о меле… А сейчас пригласите ко мне главного инженера…
О, Вачнадзе сразу раскусил суть начинания! И знал, как и чем помочь. Алексей даже и не думал о такой вещи, как классная доска, а Вачнадзе сразу смекнул, что и она потребуется. Даже о меле не забыл — об этих длинных граненых палочках…
Гурьев, выслушав Вачнадзе, не сказал ни да, ни нет. Только покачал головой и буркнул:
— Кустарщина.
Алексей вспыхнул, но промолчал. Главное — одобрение Вачнадзе.
— Книжки по бурению есть? — спросил у Гурьева Вачнадзе.
— Больше, чем нужно. У Галины Александровны целая библиотека.
— Чудесно! Нужно помочь ребятам. Сходите, отберите, что попроще…
Гурьев был явно недоволен затеей. Алексей не понимал этого. Ему казалось, что главный инженер должен первым поддержать инициативу мастера, а получилось наоборот… Сбрасывая с плеч полушубок, не глядя на Алексея, он сказал жене:
— Знакомьтесь… Алексей Константинович Кедрин… Мастер… Пришел опустошать твои книжные фонды…
Галина протянула Алексею руку — тонкую, но крепкую — и ничего не понимая, с недоумением посмотрела на мужчин. Потом спросила, растягивая слова:
— Как это… опустошать фонды?
— Он объяснит, — досадливо махнув в сторону Алексея рукой, ответил Гурьев и, не пригласив гостя, прошел вперед.
Алексей нахмурился. Посмотрел на Галину, пожал плечами и сказал:
— Никита Петрович считает нашу затею кустарщиной, ждет, когда кто-то свыше организует все солидно, фундаментально… А мы не можем ждать!
Галина засмеялась, и Алексей смешался: «Какая красивая!»
— Вы, должно быть, спорили всю дорогу. Но я не знаю предмета вашего спора и потому не могу принять в нем участия.
Алексей рассказал о случае с Перепелкиным.
Семинар молодых литераторов проходил во Дворце пионеров. Просто так совпало, что именно во Дворце пионеров обсуждалась рукопись книги о мальчишках. Автор ее сидел, сцепив ладони рук на коленях, и слушал, что говорят писатели. И хотя, в основном, повесть хвалили, молодому прозаику было тревожно: ведь еще должен сказать свое слово товарищ из Москвы, член редколлегии известного толстого журнала. Но вот все тревоги позади: повесть одобрена, о ней сказано много хороших, теплых слов. Так была открыта «зеленая улица» читателю к книге Юрия Пермякова. Васька Смелков, Арик Рысс и Валька Максимов — это ровесники тех мальчишек, которым сейчас под сорок, а в 1942 году было, по четырнадцать-пятнадцать лет.
Через десятки километров пурги и холода молодой влюблённый несёт девушке свои подарки. Подарки к дню рождения. «Лёд в шампанском» для Севера — шикарный подарок. Второй подарок — объяснение в любви. Но молодой человек успевает совсем на другой праздник.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.