Когда зацветет папоротник - [31]
Он протянул мне еще один листок, на котором я увидела надпись:
«..р. …….о. у …р……о.у. лом …..р….оло. рол. р……. о..р оло….о ….у…у. оро… л…… у. р…. оро. у у…у. р. ого о…р…. л..ого ол. р… ….о..о.л…..»
Он показал мне слово «-рол», в котором неизвестна была только первая буква. Было у него еще и слово «-оро-у», в котором не хватало двух букв.
— Я долго подбирал букву, которая подошла бы к этому «-ролу», — сказал Сергей Иванович. — И убедился, что возможен только единственный вариант. Это буква «эф», слово, вернее, не слово, а имя — «Фрол», написанное, правда, с маленькой буквы. Это, кстати, подтверждается и тем, что «эф» встречается в записке всего однажды, а шипящие вообще редки в русских словах.
— Интересно, — сказала я. — Действительно, кое-что получается. А вот это слово, в котором не хватает двух букв… Послушайте, да это же слово — «дорогу»! Я просто уверена!
— Ну, есть и другие варианты, — сказал Кряжимский. — Например — «гороху», но по смыслу они сюда явно не подходят. Я тоже решил, что это слово — именно «дорогу». И не забудь еще про два длинных прилагательных в начале записки. Они стоят в дательном падеже, который имеет вполне определенное окончание, а это значит, что вторые с концов обоих слов буквы — «м».
— Давайте-ка перепишем еще раз, — предложила я. — Я чувствую, что получается.
— Вот и я это чувствую, — подтвердил Сергей Иванович. — И это мешает мне думать спокойно.
Я забрала у него листок и переписала текст, вставляя известные уже нам буквы — «о», «р», «л», «м», «д» и «г». Неизвестные буквы я заменяла не точками, от которых рябило в глазах, а черточками.
И вот что у меня получилось:
«— р — ому — р-ому — лом — р— олофрол — р-д— о-р — оло-о — ду-у — оро-л л-д— ум-р-л дорогу у-у— р-ого о— р— л-ого — ол-р — о-о-л-»
— Смотрите, Сергей Иванович! — воскликнула я возбужденно. — Вот это — глаголы, с окончанием «л». А вот это слово может быть — «любого», «лысого», «левого»…
— Зато вот здесь, я думаю, можно сказать точно, — показал Кряжимский на слово, которое в моей записи выглядело, как «ум-р — л». — Здесь же явно присутствует корень «мертв». И мы можем вписать сразу три новых известных нам буквы!
— Тогда уж — четыре! — сказала я. — Потому что получается слово «умертвил», другого не придумаешь. А кроме того, обратите внимание на вот эти слова, состоящие из одной буквы. Это могут быть или предлоги, или местоимение «я». Но мы уже точно можем сказать, что это не предлоги «в» и «у» и, уж конечно, не «о», потому что эти буквы обозначены другими значками в слове «умертвил». Это скорее всего «я».
— Я склонен думать, что это предлог «с», — сказал Кряжимский. — Чего бы неизвестному автору этого послания «якать» в столь тайном письме…
— Давайте попробуем и перепишем еще раз, — согласилась я.
Я вновь взялась за карандаш и принялась вставлять новые буквы, которые мы определили только что. Записка приобрела следующий вид:
«— р-с-ому — стр-с-ому — елом — вер— олофрол — ерсидс-и— тов-р — олоти-о — е— дув-у с-оро-ил л-ди-еумертвил дорогу у-ут с — р-вого о— верст— с левого — олверст— ит — остосл-в-»
— Да тут почти все понятно, — воскликнула я, волнуясь от близости разгадки. — Вот эти слова явно обозначают — «персидский товар»! А вот эти слова — «верста» и «полверсты»!
— Совершенно верно, — также возбужденно ответил Кряжимский. — Смысл проявляется прямо на глазах! Оля! Переписывай еще раз. Сейчас мы поймем все, что тут написано!
Я, торопясь, ошибаясь и исправляя ошибки, проделала с текстом уже знакомую операцию. С волнением я прочитала:
«— ар — ка-а-скому астра-а-скому — елом — вер-ый — олоп фрол персидский товар — олоти-ко — е — дува-у с-оро-ил л-ди-ек умертвил дорогу ука-ут с правого ока верста с левого полверсты — ит достослав-ый»
У меня даже пот выступил на лбу. Надпись уже можно было прочесть, все остальное легко угадывалось по контексту. Но я не могла читать спокойно и отдала листок суетящемуся около меня Кряжимскому.
— Читайте, Сергей Иванович, — сказала я. — Я не могу. Устала.
Он посмотрел на меня понимающе и взял у меня из рук лист бумаги.
— Итак, — сказал он несколько торжественным тоном. — В записке написано следующее: «Царю казанскому астраханскому челом бью верный холоп Фрол». Здесь, очевидно, следует поставить точку. Далее. «Персидский товар, золотишко, без дувану схоронил». Здесь опять — точка. «Людишек умертвил». Следующие два слова имеют, судя по всему, отношение к предыдущим двум. «Дорогу укажут». Я понял это таким образом, что речь идет о мертвецах на картине, это подсказка, что нужно следовать указаниям, которые содержатся в расположении нарисованных на ней трупов. Далее… Далее, правда, следует малопонятное место. «С правого ока верста, с левого полверсты — ит достославный»… Черт, совсем ничего непонятно! Одно слово все же осталось неопределенным, второе от конца. Что же это может быть?.. Кит и щит. Других вариантов нет. Кит — вообще ни в какие ворота! Но, с другой стороны, причем здесь щит? И это — с правого ока, с левого?!
Сергей Иванович был очень зол на неизвестного автора письма. Он столько времени мучился, чтобы расшифровать текст, а в результате — опять ничего непонятно, мы только уткнулись очередной раз в новую загадку. Клад, казавшийся уже в руках, вновь куда-то исчез, скрылся в туманной дымке неясного смысла расшифрованной надписи на картине.
Что могло послужить причиной внезапной смерти молодого, полного сил депутата областной думы Геннадия Владимирцева? Конечно, должность, которую он занимал… Геннадий распределял финансовые средства между регионами и слыл человеком порядочным и честным. Именно у такого мужчины хотела взять интервью журналистка Ольга Бойкова И теперь, вместо подготовки интервью, она со всей своей страстью к криминальным расследованиям докапывается до истинной причины гибели красавца-депутата…
С того дня, когда была жестоко избита и изнасилована семнадцатилетняя Леля Величкина, прошло немало времени. Поэтому поиск преступника милицией ничего не дал: девушку парализовало, она долго была без сознания и не могла дать никаких показаний. Сострадание заставило частного детектива-любителя Ларису Котову, жену «нового русского», взяться за это дело. И одной из первых зацепок в расследовании стал рассказ матери Лели — накануне визита Кетовой она перевозила дочь через дорогу в инвалидной коляске и увидела, как изменилось лицо девушки, когда мимо промчалась ярко-красная машина с тонированными стеклами и помятым крылом.
Ну не может тележурналистка Ирина Лебедева жить спокойно! Обязательно найдет на свою голову криминальное приключение. Хотя в деревенской глуши, куда она попала на сей раз, нет ни бандитских группировок, ни мафиозных кланов. Однако и тут происходит нечто странное… У очередной героини передачи Лебедевой «Женское счастье» погиб на охоте муж. Его разорвал какой-то неведомый зверь – не то волк-одиночка, не то дикая собака… А если это кто-то из недругов спланировал смерть успешного директора лесхоза? Врагов у него было много.
Рано утром владелице ресторана «Чайка», по совместительству частному детективу Ларисе Котовой, позвонила жена администратора Городова и сообщила: ее муж только что доставлен в милицию по подозрению в убийстве соседки. Молодая женщина найдена зарезанной на лестничной площадке, на ноже отпечатки пальцев только Городова. Единственный свидетель, еще одна соседка, показала на допросе в милиции, что у подозреваемого с убитой были плохие отношения… По дороге домой Лариса размышляет: на все способен ее подчиненный, он вздорен, конфликтен, порой бывает злобным и недоброжелательным.
От своего принципа – идти навстречу опасности – Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», не отступала никогда. Согласившись выполнить просьбу вдовы кладоискателя найти убийц ее мужа, Ольга делает безрассудный шаг. Несчастный заплатил жизнью за свою тайну – карту городка и план места в его окрестностях, где спрятан клад. Получив ценнейшие бумаги от вдовы, Бойкова принимает рискованное решение – спровоцировать их кражу с расчетом на то, что убийцы кладоискателя, получив ориентиры, отправятся за сокровищем.
К частному детективу Александре Данич обращается глава рекламной фирмы Вадим Шульгин: утром по дороге на работу его ограбили в темной безлюдной арке. Украден не только бумажник с большой суммой долларов, но и портфель с важными документами, среди которых план деятельности фирмы, представляющий коммерческую тайну. На вопрос Саши, кого подозревает Шульгин, тот ответил, что уже несколько дней у ночного магазина рядом с фирмой видит одну и ту же компанию. Особенно запомнился ему светленький молодой человек со шрамом на лице.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
«…Я уже пришла в себя, но в ситуации так и не разобралась пока.— Так это было не самоубийство? — спросила я. — Тогда что же, несчастный случай?— Я не знаю, как это случилось! — воскликнула женщина. — Но это не самоубийство и не несчастный случай!— Вы хотите сказать, что вашу дочь убили? — спросила я. — Я правильно вас поняла?— Правильно, — прошептала она в трубку. — Убили моего тихого ангелочка…».