Когда зацветет папоротник - [27]
Ромки с нами не было.
Глава 5
Кряжимский поднял фонарь, который я уронила, посветил им в оба конца коридора и, повернувшись ко мне, спросил недоуменно:
— Где он?
— Рома! — крикнула я.
Сергей Иванович послушал, как мой голос глухо ткнулся в стены коридора, и тоже крикнул:
— Роман!
Ответом на наши крики была полная тишина. Только упали в лужу две сорвавшиеся с потолка капли где-то совсем рядом с нами.
— Только без паники! — строго сказал Кряжимский, с испугом глядя на меня, видно, я здорово его перепугала своим криком во сне. — Ему отсюда некуда было деться. Или вперед, или назад. Если он пошел назад, хотя и не понимаю, зачем это ему делать, то он должен был идти по нашим меткам и вряд ли сбился с пути. Если он пошел вперед… Послушай, а где картина?
— У него, — ответила я совершенно спокойно, не люблю истерику и панику, вместо них нужно принимать продуманные и взвешенные решения. — Посмотрите, что еще он взял с собой? Фонарик, например, у него есть?
— Фонарик он взял мой, насколько я понимаю, так как найти его я не могу, — проворчал Кряжимский. — Ну, точно, а вот и его фонарь, у него сели батареи, а запасные в сумке, на которой я спал. Если бы он за ними полез, то разбудил бы меня. Поэтому взял мой фонарь.
Я посмотрела на камни перед нишей, где мы оставили свечи. Вместо трех оплывших огарков на камне остался лишь один. Два взял с собой Ромка. А третий, наверное, затушил, когда уходил.
Это натолкнуло меня на мысль.
— Он пошел вперед, — сказала я уверенно. — И нам нужно немедленно идти за ним. Он должен был оставлять знаки на стенах.
Я подхватила сумку, посветила фонарем вперед и, точно, — увидела на одной из стен пятно копоти и стрелу, криво нарисованную испачканным в копоти пальцем. У меня несколько отлегло от сердца, но я здорово разозлилась на Ромкину самодеятельность.
— Ну, он у меня получит! — не сдержалась я. — Герой! Не терпелось ему! Я ему все уши оборву! Дайте только до него добраться.
Кряжимский сопел у меня за спиной и помалкивал. Но я чувствовала, что он не особенно беспокоится за Ромку. Будь он помоложе, он и сам отправился бы в одиночку обследовать пещеру. На разведку, так сказать! Это все его влияние.
— И не защищайте его! — набросилась я на Сергея Ивановича. — Тоже мне — старый романтик! Вы в мальчишество впали с этим своим кладом.
— Помилуй, Оленька! — возмущался сзади Кряжимский. — Мне-то за что? Я сам его ремнем отстегаю, как только мы его найдем.
— Помалкивайте лучше! — огрызнулась я. — Воспитатель нашелся! Наставник юных кладоискателей! А то вам же первому сейчас и достанется.
Переругиваясь, мы шли от одной Ромкиной отметины до другой, и продвигались очень быстро по сравнению со вчерашним темпом — не нужно было отыскивать дорогу по плану. Да и вообще мы торопились, стараясь побыстрее добраться до Ромки.
Мы шли не больше получаса, как я заметила, что стены галереи начали расширяться. Впереди угадывалось большое открытое пространство. Мы с Кряжимским, не сговариваясь, прибавили шагу.
Наконец стены окончательно разошлись в стороны, и мы очутились в огромной, как нам показалось, пещере. Впрочем, возможно, огромной она казалась нам после замкнутого пространства узких и тесных коридоров, но впечатление, которое она на нас произвела, было ошеломляющим. Свет фонарей едва достигал потолка этого зала. Стены были сложены из того же известняка, местами с пятнами породы, состоящей из ракушек.
В центре зала было небольшое озеро, в которое вливался тоненький ручеек, вытекающий из одного из многочисленных ходов, видневшихся на разной высоте в стенах зала.
Ромки в зале не было.
Это встревожило меня уже не на шутку. Если его нет здесь, значит, он пошел куда-то дальше, но куда? У нас нет никаких указаний, чтобы узнать его маршрут.
Стоит, впрочем, осмотреть стены пещеры около входов в коридоры, может быть, у одного из них Ромка оставил для нас какой-нибудь знак?
— Оля, — Сергей Иванович тронул меня за руку. — Ты только не волнуйся. Мое сердце упало. Я сразу же поняла, откуда у него взялась эта неожиданная забота обо мне.
Я бросилась к озеру. Еще не добежав до него шагов десять, я явно различила в мечущемся свете моего фонаря вихрастую Ромкину голову.
Он лежал на берегу лицом вниз.
Я упала на колени рядом с ним и осторожно перевернула его на спину.
Ромка застонал и открыл глаза.
— Жив! — закричала я. — Он жив, Сергей Иванович! Он на меня смотрит! Идите скорее сюда, зачерпните воды из озера.
Я осмотрела Ромкину голову, на которой виднелись следы запекшейся крови, и нашла глубокую царапину на затылке. Кровь уже засохла, и Ромкины вихры слиплись в безобразный кровяной комок.
Сергей Иванович принес воды во фляжке из-под своего коньяка, который он давно уже выпил, и я осторожно промыла рану и залепила ее пластырем. Ромка стонал, смотрел на меня вполне осмысленно, хлопал глазами, но не говорил ни слова.
— Рома! Роман! — допытывалась я. — Что с тобой случилось? Ты упал и ударился головой, да? Скажи — что с тобой случилось?!
Ромка смотрел на меня, словно не понимая, что я говорю. Потом он с трудом поднял руку и потрогал свое правое ухо, потом левое. Я помогла ему сесть. Дала выпить воды из своей фляжки.
Что могло послужить причиной внезапной смерти молодого, полного сил депутата областной думы Геннадия Владимирцева? Конечно, должность, которую он занимал… Геннадий распределял финансовые средства между регионами и слыл человеком порядочным и честным. Именно у такого мужчины хотела взять интервью журналистка Ольга Бойкова И теперь, вместо подготовки интервью, она со всей своей страстью к криминальным расследованиям докапывается до истинной причины гибели красавца-депутата…
С того дня, когда была жестоко избита и изнасилована семнадцатилетняя Леля Величкина, прошло немало времени. Поэтому поиск преступника милицией ничего не дал: девушку парализовало, она долго была без сознания и не могла дать никаких показаний. Сострадание заставило частного детектива-любителя Ларису Котову, жену «нового русского», взяться за это дело. И одной из первых зацепок в расследовании стал рассказ матери Лели — накануне визита Кетовой она перевозила дочь через дорогу в инвалидной коляске и увидела, как изменилось лицо девушки, когда мимо промчалась ярко-красная машина с тонированными стеклами и помятым крылом.
Ну не может тележурналистка Ирина Лебедева жить спокойно! Обязательно найдет на свою голову криминальное приключение. Хотя в деревенской глуши, куда она попала на сей раз, нет ни бандитских группировок, ни мафиозных кланов. Однако и тут происходит нечто странное… У очередной героини передачи Лебедевой «Женское счастье» погиб на охоте муж. Его разорвал какой-то неведомый зверь – не то волк-одиночка, не то дикая собака… А если это кто-то из недругов спланировал смерть успешного директора лесхоза? Врагов у него было много.
Рано утром владелице ресторана «Чайка», по совместительству частному детективу Ларисе Котовой, позвонила жена администратора Городова и сообщила: ее муж только что доставлен в милицию по подозрению в убийстве соседки. Молодая женщина найдена зарезанной на лестничной площадке, на ноже отпечатки пальцев только Городова. Единственный свидетель, еще одна соседка, показала на допросе в милиции, что у подозреваемого с убитой были плохие отношения… По дороге домой Лариса размышляет: на все способен ее подчиненный, он вздорен, конфликтен, порой бывает злобным и недоброжелательным.
От своего принципа – идти навстречу опасности – Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», не отступала никогда. Согласившись выполнить просьбу вдовы кладоискателя найти убийц ее мужа, Ольга делает безрассудный шаг. Несчастный заплатил жизнью за свою тайну – карту городка и план места в его окрестностях, где спрятан клад. Получив ценнейшие бумаги от вдовы, Бойкова принимает рискованное решение – спровоцировать их кражу с расчетом на то, что убийцы кладоискателя, получив ориентиры, отправятся за сокровищем.
К частному детективу Александре Данич обращается глава рекламной фирмы Вадим Шульгин: утром по дороге на работу его ограбили в темной безлюдной арке. Украден не только бумажник с большой суммой долларов, но и портфель с важными документами, среди которых план деятельности фирмы, представляющий коммерческую тайну. На вопрос Саши, кого подозревает Шульгин, тот ответил, что уже несколько дней у ночного магазина рядом с фирмой видит одну и ту же компанию. Особенно запомнился ему светленький молодой человек со шрамом на лице.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
«…Я уже пришла в себя, но в ситуации так и не разобралась пока.— Так это было не самоубийство? — спросила я. — Тогда что же, несчастный случай?— Я не знаю, как это случилось! — воскликнула женщина. — Но это не самоубийство и не несчастный случай!— Вы хотите сказать, что вашу дочь убили? — спросила я. — Я правильно вас поняла?— Правильно, — прошептала она в трубку. — Убили моего тихого ангелочка…».