Когда зацветет папоротник - [15]

Каким способом разинские эмиссары могли передать сведения о том, где спрятана добыча, пославшему их атаману? Письмо в любом случае — вещь ненадежная, даже если оно будет зашифровано.

И тут в одну из этих крестьянских разбойничьих голов приходит гениальная мысль — нарисовать картину, к которым на Руси относились с трепетом, все еще видя в них связь с иконами. Нужно было только зашифровать данные о кладе на картине, с чем, по-моему, художник того времени вполне справился.

Он знал, что Разин не оставит мысли о возврате своей персидской добычи. И будет искать. Для того, чтобы Разин непременно обратил внимание на его произведение, автор этой шифровки изобразил на картине его самого. Не надеясь, что ему удастся придать внешнее сходство с оригиналом, он написал его в позе сидящего на троне человека.

Присмотритесь внимательно к его позе. Рома совершенно справедливо указал на ее неестественность. А теперь мысленно подставьте под этого человека трон. Поза тут же приобретет естественность.

В сочетании с грубыми чертами лица и явно казацкой одеждой это служит намеком — сие живописное послание адресовано человеку, облеченному своими сподвижниками властью верховного правителя, но он, конечно, не принадлежит к царствующей фамилии.

Тут нужно не забыть один момент. Разин стремился быть царем и даже требовал от государя Алексея Михайловича, чтобы тот сделал его государем казанским и астраханским, то есть фактически дал ему власть над всею Волгой. Возможно, царь на это и пошел бы и даже выдал бы ему двадцать бочек золота, которые тот требовал «на войско», если бы Разин не выдвинул совершенно неприемлемого для царя требования — оставить Никона патриархом и выдать восемь ближних царских бояр, которых Разин умыслил казнить за их грехи…

Еще один дополнительный штрих — изображение беркута — сильного степного хищника. Возможно, вы не знаете, но у беркутов есть одна особенность — они не размножаются в неволе. Это не могло не быть известно в семнадцатом веке, когда беркутов часто ловили и обучали охоте на лис, зайцев, коз и оленей.

— У вас есть и другие объяснения? — спросила я Кряжимского.

— Конечно! — ответил тот. — Сколь ни давно произошла эта история, а человек мало изменился с тех пор, и я имею веские основания предполагать, что по сегодняшней меркантильности и стремлению к обогащению, характерных для наших современников, можно составить верный психологический портрет человека того времени. Я хорошо представляю себе страсти, которые его обуревают, когда ему представляется случай завладеть огромным по тем временам богатством. Это вполне, я думаю, достаточный повод для того, чтобы умертвить своих спутников и стать единственным обладателем информации о том, где спрятана добыча.

— Ну а зачем же в таком случае рисовать картину? — спросил Ромка. — На память, что ли?

— Вот именно — на память! — воскликнул Кряжимский. — Ведь воспользоваться богатством сразу этот человек не смог бы. Разин должен был хорошо знать тех людей, кому доверил персидскую добычу. И если бы ему стало известно, что из них в живых остался только один, да еще и неожиданно разбогател после этого, он сразу понял бы, что его обманули. А гнев атамана был страшен, в этом, я надеюсь, вы не сомневаетесь. Хитрому предателю оставалось только хорошо спрятаться, чтобы атаман подумал, что все его посланники убиты или государевыми слугами, или просто лихими людьми, которых в те времена и без разинских разбойников хватало. И ждать.

— Чего? — спросил Ромка.

— Пока Разина не убьют, — ответила я вместо Кряжимского. — Любому здравомыслящему человеку даже в те времена ясно было, наверное, что это должно было произойти скоро, в течение ближайших лет.

— И произошло в самом деле, — подхватил Кряжимский, очень довольный моей поддержкой. — Всего через два года. 6 июня 1671 года он был доставлен в Москву и четвертован на площади перед Кремлем.

— И у вас есть надежда, — спросила я, — что спрятанная человеком, который обманул Разина, добыча до сих пор лежит на том же самом месте и дожидается, пока вы ее найдете? Ведь этот анонимный предатель дождался своего часа: Разин был казнен и для него открылась дорога к обладанию украденным у разбойничьего атамана богатством.

— Возможно, что мы найдем только следы того, что сокровища когда-то там находились, — Кряжимский ткнул пальцем в островок на картине. — Но мне кажется, что предатель вряд ли пережил атамана. Разин не такой простак, чтобы легко поверить в исчезновение богатства, которое он добывал в драках с персами, проливая свою кровь и теряя своих людей. Он наверняка разыскивал тех, кого он послал схоронить персидскую добычу. И я не сомневаюсь, что ему удалось найти предателя.

— И вернуть украденную добычу, — вставила я. — А мы опять остаемся с носом!

— С носом мы останемся только в том случае, — возразил Сергей Иванович, — если сейчас откажемся от поисков. Прежде ты, Оля, всегда пыталась использовать все шансы, которые давала тебе судьба.

— Я, Сергей Иванович, прежде всего — редактор газеты, — ответила я. — И должна думать прежде всего о ее судьбе, а не заниматься поисками мифических сокровищ. Вы же знаете, с каким трудом нам удается каждый раз найти материал для номера. Я должна думать о том, какое новое журналистское расследование проводить, чем зацепить читателя, привыкшего, что мы всегда преподносим ему сенсацию, а вы меня заставляете тратить время на какие-то детские игры!