Когда все возможно - [68]

А наутро к завтраку спустился только доктор Смол.

— Ваша жена присоединится к вам позже? — спросила Дотти.

— Она укладывает вещи, — сказал доктор, развертывая салфетку. — Мне опять овсянку, а для нее ничего готовить не нужно.

Дотти кивнула, принесла ему кашу и пошла принимать номер у только что выписавшейся из гостиницы пары. Когда она вернулась, доктор Смол вставал из-за стола, и она заметила, что он швырнул скомканную салфетку прямо в мисочку с недоеденной овсянкой. Дотти вдруг охватило чувство глубочайшего отвращения — да ведь ее же попросту использовали, как Смол эту салфетку!

И она, опершись руками о спинку стула, очень спокойно сказала:

— Видите ли, доктор Смол, я отнюдь не проститутка. У меня совсем другая профессия.

В отличие от миссис Смол, которая, будучи сильно удивленной или растерянной, мгновенно краснела, доктор Смол вдруг резко побледнел, а Дотти знала — ей вообще многое в этой жизни было известно, — что это куда худший признак.

— Что вы имеете в виду? Объясните, ради бога, в чем дело! — раздраженно бросил он. И прибавил, явно не в силах сдержаться: — Господи боже мой, мадам, я вас совершенно не понимаю!

И Дотти, оставаясь на том же месте, спокойно пояснила:

— Я имею в виду ровно то, что сказала. Я предлагаю своим постояльцам ночлег и завтрак. Но я не даю им советов ни относительно той жизни, которую они находят невыносимой, — она на мгновение прикрыла глаза, но сразу же продолжила, — ни относительно тех браков, которые превращают их, по сути дела, в живых мертвецов, ни относительно тех разочарований, которые они испытывают из-за заявлений своих никуда не годных друзей, воспринимающих их дом как заместитель пениса или вагины. Так вот: ничем таким я не занимаюсь.

— Господи, — промолвил доктор Смол, пятясь от нее. — Вы же чокнутая! — Он налетел на стул и чуть не упал. Затем, выпрямившись, погрозил Дотти трясущимся пальцем. — Боже мой, вам же ни в коем случае нельзя работать с людьми! — И, уже поднимаясь по лестнице, прибавил: — Странно, что до сих пор на вас никто в полицию не заявил! Хотя, подозреваю, что сигналы все-таки были. Но ничего, я сам непременно всем о вас сообщу! Богом клянусь! Я сам выйду в сеть!

Дотти убрала со стола и принялась мыть тарелки. Спокойствие она восстановила быстро и как-то незаметно. На нее никто и никогда не жаловался, ни разу в жизни ей не предъявляли обвинений. Впрочем, и доктор Смол их вряд ли предъявит. Да он, скорее всего, и Интернетом-то пользоваться толком не умеет — она вспомнила, как в самое их первое утро здесь он за завтраком выложил на стол самую обыкновенную папку со своими рабочими бумагами.

Дотти специально дождалась, когда Смолы начнут спускаться по лестнице, и демонстративно распахнула перед ними дверь гостиницы, заботливо ее придержав. Она не сказала даже: «Счастливо долететь», потому что ей было абсолютно безразлично, долетят они или сразу рухнут в море. Однако, увидев красный нос Шелли и свисающую с его кончика мутную каплю, она слегка опечалилась, но печаль эта была мимолетной, потому что доктор Смол, проталкиваясь мимо нее со своим чемоданом, злобно пробормотал: «Черт побери, она и впрямь чокнутая, господи боже мой!», и Дотти вновь охватило прежнее чудесное спокойствие. Она даже ухитрилась вежливо сказать им в спину: «Ну что ж, до свиданья», и закрыла за ними дверь.

А затем хозяйка гостиницы прошла к себе за стойку и опустилась на стул. В доме стояла полная тишина. Через несколько минут она увидела, как машина, взятая Смолами напрокат, выбралась со стоянки на подъездную дорожку. И тогда Дотти извлекла из глубин верхнего ящика конторки листок бумаги, на котором стояло имя того милого человека: Чарли Маколей. Чарли Маколей, который пришел к ней со своей невыносимой, невыразимой болью. Дотти поцеловала два пальца и нежно коснулась ими его подписи.

Снежная слепота

Раньше эта дорога была грунтовой, а их дом находился в самом конце, и до него от шоссе № 4 предстояло проехать еще с милю. Жили они тогда на севере, в картофельной стране, и в те стародавние времена, когда все дети в семействе Эплби были еще маленькими, зимы там стояли холодные, снежные, и порой дорога, ведущая к их дому, на несколько месяцев превращалась в узкую тропу и становилась непроезжей. Тогда, впрочем, и погода была совсем другой, да и относились к ней иначе — точно к члену семьи, от которого все равно никуда не денешься. Так что приходилось принимать эту погоду такой, какая она есть, и особенно на сей счет не задумываться. Элджин Эплби прицеплял к самому мощному своему трактору самый прочный снежный плуг и таким образом успешно мог расчистить дорогу и отвезти детей в школу. Элджин вырос в этом фермерском краю и хорошо разбирался и в погоде, и в сортах картофеля, и в том, кто в округе любит, продавая картошку, подложить в мешок камней для веса. Он был человеком замкнутым, хозяйство вел бережливо и экономно, но в семье его понимали и знали, что более всего он презирает обман и недобросовестность, причем в любой форме. Впрочем, временами у Элджина случались внезапные удивлявшие всех приступы веселья. Он, например, мог абсолютно точно изобразить старую мисс Ларви, заведовавшую местным крохотным музеем Исторического общества. «Самый первый смывной унитаз в Арустук-каунти, — вещал он старческим голосом, ссутулив узкие плечи так, словно они согнулись под тяжестью невероятно большой и тяжелой груди, — принадлежал судье, прославившемуся тем, что он регулярно избивал жену». Или Элджин вдруг притворялся бродягой, ищущим, чего бы поесть, и умоляюще смотрел на каждого голубыми глазами, так робко протягивая руку за подаянием, что дети хохотали до упаду, пока не вмешивалась их мать, Сильвия, и не призывала всех к порядку. Зимним утром Элджин обычно заранее включал двигатель автомобиля и, пока тот грелся на подъездной дорожке, счищал снег с крыши и стекол, а изо рта у него вырывались целые облака пара. Вскоре из дома выбегали дети, кубарем скатывались по заснеженным и посыпанным солью ступенькам крыльца и усаживались в машину, а по дороге Элджин подхватывал еще троих ребятишек из семейства Дейгл — двух мальчиков и их сестру Шарлин, которая была почти ровесницей младшей дочки Эплби, странной маленькой девочки по имени Энни.