Когда терпение лопнуло - [41]

«Ах ты грамотная тварь», – Рита заставила себя улыбнуться. Мимо шли Тарновский с Черниковым, оба заулыбались ей, а Черников так даже что-то вроде воинского приветствия сотворил на ходу. Рита махнула им, отвернулась к стенке и прикрыла микрофон ладонью.

– Какой суд, голубушка, – проговорила, держа улыбку, – о чем ты. Я сейчас весь паркет твой на помойку вышвырну вместе с фотографиями и рогами. Ищи потом на свалке. Это будет моя компенсация за упущенную выгоду. А ты потом в суд подавай, составь калькуляцию ущерба.

Они встретились на вокзале в восемь вечера: Рита, как ни старалась, не смогла уйти раньше. Карлица терпеливо ждала под табло с расписаниями электричек, завидела Риту издалека и бешеным ежом ринулась ей навстречу. Без слов сунула деньги, выхватила ключи и была такова. Рита пересчитала купюры, провожая тетку взглядом, пока та не сгинула в толпе. Деньги карлица отдала до копеечки – страх за проеденный жуками паркет оказался сильнее. Рита забрала из камеры хранения чемодан и на такси – разбогатела же, аж на несколько тысяч сразу! – поехала в хостел. Тот помещался на третьем этаже старого «сталинского» дома, добротного мощного строения, сработанного на века. Двор-колодец, детская площадка и парковка внутри и два подъезда на все это великолепие. Рита растерялась, с опозданием вспомнила, что не спросила про подъезд, пришлось снова звонить. Та же девушка, что вчера принимала оплату, обрадовалась ей как родной, даже пообещала встретить. И, действительно, через несколько минут дверь подъезда справа приоткрылась, оттуда Рите махала до невозможности толстая девушка с точно такой же прической, как у карлицы. Вот один в один, волосы того же оттенка и так же топорщатся во все стороны, поневоле поверишь в сбой матрицы или мгновенную реинкарнацию. Но девушка так приятно улыбалась, так радовалась встрече, что Рита успокоилась и без страха вошла в подъезд. Тут было довольно темно, стертые ступеньки из белого камня уводили наверх в полумрак, за красивой решеткой справа громоздилась кабина лифта.

– Я Марина, а лифт не работает, – радостно сообщила толстуха и резво зашагала через ступеньку вверх, Рита тащила чемодан следом, радуясь, что тут невысоко. Миновали второй этаж, постояли немного на широченной площадке с огромным арочным окном, пыльным до невозможности, со старыми, еще деревянными рамами, двинули дальше.

– Идите наверх и влево, дверь будет открыта! – толстуха ускакала прочь на далекий звон телефона, Рита торопилась следом. На площадке третьего этажа остановилась – дверей было четыре, одна приоткрыта, оттуда доносился ровный гул голосов и музыка, пахло почему-то бульоном. Рита направилась туда, и тут распахнулась другая дверь, слева, да так резко, что Рита не успела увернуться, лишь выставила перед собой руки. Чемодан грохнулся на плитки пола, дверь снова распахнулась, оттуда показалась лыжная палка. Она заметалась в воздухе, точно искала точку опоры, Рита отошла к стенке, затаилась там. Следом за палкой показалась старуха, лохматая, горбатая, ростом с «сидящую собаку», как говорила Марианка. Бабка куталась в грязно-белый платок со множеством дыр и придерживала на переносице очки. Повернулась, увидела Риту и ткнула в ее сторону палкой.

– Чего надо? – бабка визжала, глядя снизу вверх. – Чего приперлась? Как же вы надоели, чего вы все сюда претесь! Проваливай отсюда, проваливай!

Острие палки очень быстро пошло вперед и вверх, Рита перехватила оружие, дернула на себя, но бабка оказалась не промах. Схватила палку двумя руками и заорала на весь подъезд:

– Спасите, люди добрые, грабят, убивают!

За дверью напротив что-то лязгнуло негромко, но она не открылась. Похоже, кто-то из жильцов наблюдал представление со стороны, не торопясь вмешиваться, а бабка орала, не забывая тыкать палкой в Риту. Та из последних сил держала оборону и уже всерьез собиралась как следует толкнуть старуху, как подоспела помощь. Выскочила Марина и налетела на бабку:

– А ну пошла отсюда, дура старая! Вали нафиг, или снова скорую вызову! В дурку захотела? Сейчас устрою!

Бабка моментально сникла, подхватила очки и упустила палку. Рита вырвала ее, швырнула вниз, та покатилась по ступенькам и пропала в полумраке. Марина подхватила чемодан, погрозила бабке кулаком:

– Проваливай, грымза!

Бабка зашептала что-то неразборчиво, зыркнула на Риту, на девушку и ускреблась к себе, загремела изнутри замками и цепочками. Толстуха посторонилась, пропуская Риту вперед:

– Это наша сумасшедшая, не обращай внимания. Проходи.

«Ничего себе!», – Рите все еще было не по себе от такой встречи, тем более бабка не убралась, она приоткрыла дверь, и через щелочку виднелась толстая цепочка и полные ненависти глаза, то один, то другой. Марина лягнула напоследок древнюю фанерную дверь и сделала широкий приглашающий жест рукой. Рита вошла в хостел. Вернее, в квартиру, огромную «трешку» с трехметровыми потолками и громадным некогда коридором с окном в дальнем конце. Вдоль стен тянулись шкафы под потолок, направо и налево имелись двери, но пролезть в них можно было лишь боком из-за тех же шкафов. Марина захлопнула мощную сейфовую дверь, вручила Рите ее чемодан.