Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - [40]

Во второй половине дня я прибываю в Филадельфию; в пятницу вечером, восьмого ноября, у меня встреча в l’Art Alliance: на следующий день в два часа пополудни я возвращаюсь в Нью-Йорк. Из Нью-Йорка я отправил мистеру Барнсу почтительное письмо. Я прошу своих хозяев из l’Art Alliance сделать всё возможное, чтобы мистер Барнс принял меня утром в субботу. Их лица мрачнеют. «Вам ни за что не удастся!» – «Тогда я сейчас позвоню!» – «Номер телефона мистера Барнса засекречен. Но наш ночной охранник, который заступает сегодня в девять вечера, – протеже мистера Барнса; он попытается оказать вам содействие». В полночь мне сообщают, что тот не отважился на такую авантюру. «Ладно, – подумал я, – мой интерес касается художников, моих друзей или учителей; современную живопись я знаю; не будем отчаиваться, братья мои, а главное, не будем больше об этом говорить; слишком это глупо!»

Наутро я нахожу в своей почте послание от мистера Барнса, написанное по-французски:

«В ответ на Ваше письмо ставлю вас в известность, что Вы можете посетить галерею во вторник, 12 ноября, с полудня до четырнадцати часов. Это разрешение не относится ни к кому из членов Art Alliance Филадельфии. Примите мои заверения в почтении.

Подпись: Альберт Барнс».

В ответ я отправил письмо со следующим возражением:

«Я бесконечно преисполнен счастьем и гордостью. Однако к величайшему моему сожалению у меня нет никакой возможности ждать четыре дня перед дверью Barnes Foundation. Будьте милостивы извинить мою невежливость по отношению к Вам.

Основатель журнала Esprit nouveau, который в 1919–1925 годы сражался за художников, которых Вы покупаете».

Уже в Нью-Йорке я получил любезный ответ, на сей раз напечатанный на машинке и не подписанный (мне сказали, что мистер Барнс не говорит по-французски).

Альберт К. Барнс

Мерион, Филадельфия

12 ноября

«Мэтр Корбо [75] по прозвищу Ле Корбюзье,

До меня дошли слухи, будто в минувшую пятницу Вы сильно напились на вечеринке Союза колбасников Филадельфии; полагаю, что Вы по-прежнему пребывали в состоянии глубокого опьянения, когда нацарапали мне свою писульку. Во всяком случае теперь Мэтр Корбо знает, что Мэтр Ренар не испытывает почтения ни к паяцам, ни к Союзу болванов, который их нанимает. Следовательно, Ваши извинения адресованы мне ошибочно: Вам следует просить прощения у Жана де Лафонтена – за извращение его басни в том плане, будто Мэтру Корбо взбрело в голову играть роль Мэтра Ренара.

Мэтр Ренар по прозвищу Альберт К. Барнс, еще прежде (в 1910 году) основавший журнал Esprit Nouveau и ищущий пути отличить подлинник от фальшивки в искусстве и культуре. Нынешний эпизод свидетельствует о мере успеха».

Мой ответ от 13 ноября:

«Мистер Барнс, я получил Вашу записку от 12 ноября. Вы проявили свое остроумие; я – свое настроение. Я полагаю – и надеюсь, Вы со мной согласитесь, – что состояние войны между двумя людьми, любящими одно и то же и имеющими одинаковые пристрастия, бесплодно.

В Филадельфии я не был пьян. От трех виски L’Art Alliance мне не захмелеть. Я умею пить. И написал я Вам на следующий день, полностью владея собой. Но я был шокирован тем, какие трудности мне предлагалось преодолеть, чтобы посетить Вашу коллекцию, а ведь в субботу я был в Филадельфии только ради этого визита.

Признаем, что ничего не получилось. Признаем даже, что я, вероятно, больше никогда не приеду в Филадельфию. А заодно и то, что у нас больше никогда не будет возможности встретиться.

Мне нравится сражаться в жизни, я делаю это без страха. Однако мне кажется, что в данном случае враждебность напрасна. Вот почему я обращаюсь к Вам с этим письмом, желая призвать Вас к окончанию дуэли.

Вы согласны?

Уверен, что Ваши злые слова ко мне неприменимы. Справьтесь при случае!

Забудем прошлое!

Л. К.»

Назавтра в фирменном конверте Foundation я получил назад свое нераспечатанное письмо. Однако мистер Барнс крупными буквами собственноручно написал на моем конверте и заключил в овал одно-единственное слово: «ДЕРЬМО».

И подписал: «А. К. Б.»

Вот так-то!

Мой парижский друг Ларош дерзнул собрать бесконечно более «живую» коллекцию, чем та, что имеется у мистера Барнса. И по-настоящему гордится ею. Для него это радость. Он чрезвычайно любезно принимает всех; более того, два раза в неделю он полностью отдает свой дом и свое собрание в распоряжение публики. Сам же не показывается, поскольку занят своими банковскими делами. Он полагает, что честь его собрания принадлежит художникам, написавшим картины, а не лично ему, хотя все его покупки сделаны с безукоризненным вкусом.

Я рассказал здесь об этом эпизоде лишь потому, что он свидетельствует об огромном самодовольстве, которое испытывают люди, в одном, двух или трех поколениях «сделавшие Америку». Если хотите, это почти ковбойская история!

7 Набеги индейцев еще не ушли в прошлое

Я сердит на современную газету, а еще больше – на американскую. Победа изобретательности и энергии позволяет нам ежечасно быть в курсе мировых событий. За смехотворную цену вот напечатанная черным по белому кардиограмма мира. Местная тощая газетка. Как бы не так: газета огромна, и она «причесывает» реальность! В Нью-Йорке воскресный выпуск