Когда сливаются реки - [34]

Ему хотелось еще успеть побывать в «Пергале», чтобы оттуда вместе с Йонасом ехать на станцию. «А может, и Анежку встречу», — думал он.

— Я тебя провожу, — сказал Рудак, подписав удостоверение и подавая его Алесю.

— Не забудь и для драмкружка чего-нибудь привезти, ну, хоть бы гриму, — кричал вдогонку Павлюк Ярошка, когда Алесь и Рудак уже выходили на улицу.

Агата знала о предстоящем отъезде сына и готовилась к нему. Когда Алесь пришел домой с Рудаком, она собирала рубашки. Старательно расправляла и отглаживала она каждую складочку, хотела, чтобы кто ни взглянул на Алеся, обязательно подумал, что у него есть хорошая и заботливая мать.

— Вы своего Алеся как на свадьбу собираете, — пошутил Рудак.

— А кто его знает, может, и на свадьбу. Молодые теперь не спрашивают родителей, когда и где свадьбу играть, — ответила Агата.

— Ну вот, начинаются такие шутки, что я краснею, — улыбнулся Алесь.

У Агаты хватало хлопот. Она только что вернулась с фермы, где работала с самого утра. Надо было собрать сына в дорогу, накормить да и с собой что-нибудь дать. Аккуратно обернув газетой, она положила рубашки в чемодан. Пришивая пуговицу к пиджаку, поинтересовалась, что нового на селе.

— Куда Самусевича повезли?

— В больницу.

— Я так и знала, что он допьется до этого.

— Он ногу сломал, — пояснил Алесь.

— Потому и сломал, что допился.

— Да, нет у нас порядка, — согласился Рудак. — Скажите, тетка Агата, подкармливаете ли вы коров в стойле?

— Где вы это видели, Самусевич же запретил косить вику. Я ухитряюсь своим хоть травы на ночь подкинуть, а остальные стоят как сироты. Горько смотреть на скотину, товарищ парторг.

— Особенно когда сравнишь наших коров с пергалевскими.

— Что с пергалевскими! Видать, худших, чем у нас, во всем районе нет, а может, и на всем свете, — жаловалась Агата.

— Так вот мой вам наказ, и передайте его всем, — по-военному твердо вдруг произнес Рудак, — сегодня же начинайте косить вику и подкармливать коров. — И усмехнулся. — Пока Самусевич болеет, хоть скот поправится!

— Что это вы мне, доярке, говорите? — удивилась Агата. — Это вы заведующему фермой скажите.

— И ему скажу... Только его прогнать давно пора бы.

— Пораньше до этого надо было додуматься, тогда бы наша ферма по-другому выглядела... Придется вам, товарищ Рудак, самому порядок наводить! — посоветовала Агата.

— Ох, придется, тетка Агата!..

Вспомнив разговор, который у них происходил перед этим, Рудак обратился к Алесю:

— Дай-ка мне бумажку ту самую, я ее в райком передам.

— А что это такое? — поинтересовалась Агата, когда Алесь передал ему сложенный листок.

— Будем порядок наводить, тетка Агата! — уклонился от прямого ответа Рудак.

Так, продолжая разговаривать и хлопотать, Агата собрала сына в дорогу. Оставалось взять чемодан и попрощаться.

— Смотри же, сынок, быстрей возвращайся! — наказывала Агата, целуя сына.

А Рудак все наставлял, чтобы он убедил всех там, в столице, в необходимости побыстрее закончить долговскую станцию, потому что от этого зависели дальнейшие успехи колхоза.

— Запрягать коня? — в который раз спрашивал Рудак.

— Не надо. На этом коне скорее доберусь, — отказывался Алесь, привязывая чемоданчик к багажнику велосипеда.

Агата и Рудак долго еще стояли возле дома и смотрели в поле, вслед Алесю, пока он не исчез за бугром.

К Йонасу Неруте Алесь приехал, когда начало смеркаться. Ласточки перед сном кормили птенцов и непрестанно сновали над головой, разрезая острыми крыльями воздух. Стайки стрекоз проносились над крышами, как эскадрильи истребителей.

Алесь застал Йонаса на дворе.

— Свейки, друже!

— Свейки, свейки, товарищ Алесь! — шел ему навстречу Йонас, поставив у колодца ботинок, который чинил.

— В дорогу собираешься? — показывая на ботинки, спросил Алесь.

— В Вильнюс отправляют.

— А я в Минск. И вот по дороге к тебе.

— Вот и отлично, — обрадовался Йонас. — Вместе поедем.

— Хорошо. А велосипед я пока у тебя оставлю...

— Сейчас я обуюсь, — сказал Йонас, кончая подбивать каблук. — Переночуешь у нас. Сходим на озеро, погуляем... А завтра и в дорогу.

Красиво озеро Долгое летним июльским вечером! Еле слышный плеск доносится с берега, шумят камыши, вставшие зеленой стеной у воды. Смотришь на них при свете месяца, и начинает казаться, что это стоит средневековое войско, густо поднявшее к небу острия пик... Алесь и Йонас идут по берегу, любуются теплым вечером, всматриваются в огоньки хат, что мигают со стороны села Долгого и в Эглайне, которое выделяется высокой белой силосной башней. Всю ночь, до зари, не знает покоя озеро Долгое. Вот и сейчас слышат приятели — с одной стороны долетает тихая песня молодежи, откуда-то доносятся переливы гармоники, совсем близко возникает всплеск рыбачьего весла.

Алесь слушает рассказы Йонаса о его суженой, и ему мучительно хочется повстречаться с Анежкой. Но Йонас этого не замечает и все продолжает расхваливать достоинства и красоту своей Зосите.

Неизвестно, сколько бы еще Йонас рассказывал о Зосите, если бы у березового перелеска на стежке не показались две девичьи фигуры.

— Это Зосите! — воскликнул Йонас. — Постой, а кто же другая? Не Анежка ли? — пробовал определить он, и сердце Алеся сладко заныло.