Когда сгущается тьма - [105]

— Фэлкон, ты еще там?

— Мне надоела твоя болтовня! Где Алисия?

Эти слова дались Фэлкону непросто и потребовали страшного напряжения и концентрации всех сил. Но вернуться к действительности он так и не смог — прошлое держало его крепко. Лишь на мгновение в душе наступило странное просветление и он увидел Эль Осо будто со стороны, словно это был не он, а совсем другой человек, к тому же дурной, с которым ему, Фэлкону, не хотелось иметь никакого дела. Но тот Эль Осо не зависел от его настроения и продолжал делать свою работу. Некоторое время они с напарником синхронно раскачивали бесчувственное тело заключенного, будто катали его в гамаке, и считали: «Раз, два…» На слове «три», широко размахнувшись и разом отпустив его руки и ноги, они отправили беднягу «в полет». Но это только так говорилось — «в полет», поскольку тот, ясное дело, летать не мог и сразу утонул в расстилавшемся за бортом самолета бездонном океане неба.

Итак, первым исчез, отправившись «в полет», упомянутый выше молодой человек двадцати лет, за ним последовала женщина, за ней — два юнца, судя по внешнему сходству, братья, после которых убеленная сединами дама. Потом было еще много других людей. Эль Осо с напарником брали их за руки и за ноги, раскачивали над бездной и бросали. Эль Осо работал, так сказать, на автопилоте, то есть почти ничего не чувствовал и не понимал, за исключением того, что должен исполнить свой долг во благо любимой родины и народа. В скором времени он потерял счет несчастным, которых выбрасывал из открытого грузового люка самолета. Его размеренные движения все больше походили на движения робота. Его жертвы не имели на лицах никакого выражения, поскольку уснули не здесь, а в центре временного содержания несколькими часами раньше, когда им сделали первую инъекцию пентонавала. Они падали без единого звука, не осознавая своей судьбы и не имея возможности выразить презрение своим убийцам, пока не настала очередь одной молодой женщины. Когда Эль Осо попытался сбросить ее с самолета, она вдруг выскользнула из его хватки, схватила за запястье и потянула следом. Возможно, препарат не так сильно на нее подействовал или доза оказалась мала, а может, ей одной только силой воли удалось преодолеть действие препарата и отчасти прийти в себя. Как бы то ни было, она в прямом смысле воспрянула ото сна и потащила Эль Осо за собой в бездну. Лишь в последний момент ему удалось, зацепившись носком ботинка за край металлического ограждения салона, удержаться на краю черного провала. В следующую секунду на помощь пришел напарник, и они объединенными усилиями избавились от этой опасной особы, отправив ее наконец в последний полет. После этого Эль Осо долго всматривался в черную бездну за бортом, куда его едва не увлекла эта женщина, чье лицо перед смертью вдруг обрело выражение, индивидуальность и стало узнаваемым. И Эль Осо вспомнил ее: это была заключенная из тюрьмы Ла-Кача, значившаяся под номером 309…

— Чтоб тебя черти взяли, Свайтек! Немедленно дай трубку Алисии Мендоса.

— Еще минутку, Фэлкон. Клянусь, она уже идет. Можно сказать, почти пришла.

Фэлкон, сделав над собой неимоверное усилие, отринул воспоминания, сбросив их в черный провал грузового люка «скайвэна». Но образ молодой матери остался в мозгу навечно.

Подойдя к Тео, он приставил к его голове ствол.

— В твоем распоряжении минута, Свайтек. И столько же у твоего приятеля Тео.

Глава 61

— А вот и я!

Джек услышал голос Алисии за долю секунды до того, как дверь командного пункта распахнулась и она быстрым шагом вошла в помещение.

— Где вы, черт возьми, были?!

— Дома у родителей.

— Сержант Пауло чуть с ума не сошел от беспокойства: названивал вам по мобильному почти четверть часа, и все без толку. Вы почему не отвечали?

— Так сразу и не скажешь…

— Какого черта? — не сдержался Джек. — Что значит, «так сразу…»?

— Это уже не важно, — перебил его Пауло. — Не будем тратить время на препирательства. Она здесь, и это главное. Алисия, я хочу чтобы ты сейчас же взяла трубку.

— О'кей. — Она подошла к столу с телефоном и опустилась на свободный стул. — Что надо говорить?

— Просто скажи: «Привет, я — Алисия Мендоса», — и сразу передай трубку мне.

— Это вряд ли его устроит, — возразил Джек. — Скорее он разозлится еще больше и опять начнет угрожать Тео.

— Это переговоры, а не капитуляция. Так мы дадим ему понять, что Алисия готова с ним разговаривать. Потом я возьму трубку и скажу, что ему придется отпустить заложника, если он хочет продолжить разговор с ней.

Джек открыл было рот, но передумал, ведь если бы в мотеле находился не его лучший друг, а кто-то другой, он наверняка согласился бы с предложенной Пауло стратегией. Нужно, черт возьми, быть объективным.

— Ладно, будь по-вашему. Но учтите: Фэлкон на грани срыва.

— Мы все на грани срыва.

Пауло вручил телефонную трубку Алисии. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и заговорила мягким, приятным голосом — пожалуй, слишком мягким и приятным при сложившихся обстоятельствах.

— Фэлкон? Это Алисия Мендоса.

На линии установилось молчание. Пауло взял у нее трубку, но первым заговорил Фэлкон.