Когда сбываются мечты - [4]

— О, привет, сестра. Присоединитесь ко мне?

Рошель засмеялась:

— Я надеялась, что вы это предложите.

Доктор Бушнелл был старейшим из практикующих в госпитале докторов. Некоторые говорили, что ему под семьдесят, другие утверждали, что уже лет восемьдесят, но сам он хранил свой возраст в строжайшем секрете.

— Сегодня ты на удивление напориста и даже чуть-чуть нахальна, — заметил он с усмешкой. — Что привело тебя сюда так рано?

— Вы.

Он поднес чашку с кофе к губам и на секунду задумался над ее ответом.

— Полагаю, молодой Митчел вышел на контакт?

— Вы читаете мои мысли.

— Ты нанялась на работу?

— Да. На испытательный срок. Я сделала ошибку?

Доктор Бушнелл покачал головой:

— Я бы так не сказал. Ты хорошая сиделка. Временами немного дерзкая, но это как раз то, что нужно старику Митчелу. Просто относись к нему деликатно в первые дни, и все будет хорошо.

Рошель высыпала в чашку черный кофе из пакетика и положила сахар. Энергично размешав, она попробовала напиток на вкус и затем отставила в сторону.

— Что вы рассказали обо мне Митчелу-младшему?

Доктор Бушнелл усмехнулся и полез в карман за старой, прокуренной трубкой. Он медлил с ответом.

— Я сказал ему правду. Тайсон — человек осторожный, особенно когда дело касается его отца.

— Они так близки?

Доктор выпустил изо рта клуб дыма.

— Не слишком, — наконец произнес он. — Но Тайсон неглуп. Разве не стала бы ты относиться с уважением к своему отцу, если бы он имел несколько миллионов долларов?

Рошель нахмурилась:

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Я никогда не любил сплетничать о своих пациентах и их семьях. Забудь о моих словах.

— Почему вы выбрали меня, доктор Бушнелл?

— Выбрал? — переспросил он с усмешкой. — Ты не хуже меня знаешь, что являешься одной из самых высококвалифицированных медсестер в Беркшир-Гейтс.

— Но у меня почему-то есть подозрение, что здесь кроется нечто большее…

Трубка потухла. Врач вернул ее к жизни, ловко чиркнув спичкой, и к потолку медленно поплыл очередной клуб дыма.

— Все эти годы я наблюдал за тобой, девочка. Ты забыла, что я знаю этот город гораздо лучше, чем кто-либо другой, — слишком давно здесь живу. Мне отлично известно, что собой представляла Клейтон-стрит, когда ты была ребенком. Там, правда, с тех пор лучше не стало, но я считаю, что для тебя самой настало время перемен.

Рошель, обычно сдержанная на публике, импульсивно схватила старика за руку:

— Спасибо! Вы такой славный! Вы знаете это?

— Ты полюбишь «Белые дубы» и станешь веселой, как и подобает столь юной леди. Отнесись правильно к Митчелам, и они будут к тебе относиться как надо. В последнее время ты выглядишь довольно усталой. Немного деревенского воздуха пойдет тебе на пользу.

— Знаете, это забавно… Вчера вечером один человек сказал мне, что я не подхожу для этого места.

— Каждый принадлежит к своему классу, — с улыбкой заметил доктор Бушнелл.

— Ну вот, теперь и вы бросили в меня снежком… За свою любезность вы хотите какого-то одолжения?

Доктор засмеялся и допил кофе. Бросив взгляд на часы, он кивнул:

— Хочу. Устрой мне побольше приглашений на обед в «Белые дубы», хорошо? У них лучший повар в округе, а я никогда не отказываюсь от приличной еды.

Рошель рассмеялась:

— Сделаю, что смогу, доктор Бушнелл.

— Завтра я с тобой там увижусь — люблю инструктировать новых сиделок на месте. Надеюсь, что ты выдержишь до конца — мне уже надоело дрессировать медсестер для этого старого брюзги, моего пациента.

Его тон совсем не соответствовал словам, и Рошель спросила:

— Вы хорошо знаете мистера Митчела?

— О, достаточно хорошо. — Доктор Бушнелл улыбнулся. — Мы старые друзья. Вместе прошли долгий путь. И это — вторая причина, почему я выбрал тебя. Я хочу для него самого лучшего. Ну, девочка моя, увидимся еще. Я пошел.

Он удалился, оставив за собой хвостик дыма от своей трубки. Несколько минут Рошель тихо сидела, обдумывая услышанное, затем, взглянув на часы, поняла, что уже пора и ей приступить к своим обязанностям. Это ее последний день с миссис Эндрюс и последний день в городском госпитале. Если, конечно, дела пойдут нормально в «Белых дубах». Но она решила, что все будет хорошо!

Работа шла, как обычно, по заведенному порядку, и, когда день закончился, Рошель с неподдельной теплотой попрощалась с миссис Эндрюс — любая сиделка всегда привязывается к своим пациентам. В чеке, выписанном миссис Эндрюс, значилась более чем щедрая сумма, и к нему еще прилагался красиво завернутый подарок.

— Вы были такой замечательной сиделкой, мисс Роджерс, — сказала миссис Эндрюс. — Не могу даже выразить, что для меня это значило…

— Я рада, что дела у вас теперь идут так хорошо. На следующей неделе вы будете дома.

— У вас уже есть новый пациент?

— Да.

— Ну, желаю вам удачи.

— Мне, вероятно, она очень понадобится, — прошептала Рошель.

Весь день она думала о Билле Лансее. Каждый раз, когда у них что-то не ладилось, девушка чувствовала себя неловко. Ей не хотелось в этом признаваться, но она всегда полагалась на Билла. Он был единственным во всем мире человеком, которому можно было довериться без вопросов. Теперь между ними встали неясная обида, какая-то недосказанность, и это, как камень в туфле, причиняло Рошель острую боль.