Когда приходит ответ - [24]
Где это реле, которое он отложил при входе гостя?
Но сегодня у него что-то больше не клеилось. Детали на столе лежали, словно мертвые, чужие, в пальцах были какие-то неподатливые. То противное состояние, которое Мартьянов называл «голова и руки врозь»… Баскин, Баскин! Лучше бы ты и оставался лишь как подпись: «Инж. С. М. Баскин».
Так Мартьянов и протоптался до конца дня над монтажным столом довольно бесполезно. И даже не накидывался на Карпенко, как обычно, из-за какой-нибудь мелочи. Ушел, едва пробило четыре.
Вадим проводил его взглядом и стал собирать инструменты.
7
Чем же это можно объяснить?
Мартьянов слывет на факультете одним из самых «трудных» преподавателей, иногда резким до невозможности, как было, например, с «комедией вопросов», с которой он покончил весьма решительно; читает он лекции все так же в отрывистой манере, без долгих объяснений, задает упражнения самые немыслимые. А вот все же…
Всем известно, какой был недавно в его группе бунт. Он предложил на лабораторном занятии задачу: расчет распространения волны по длинной цепи, — такую, что почти все сразу положили ручки и отказались решать. Ни в одном учебнике не встретишь ничего подобного.
— А я нарочно сам придумал, чтобы вы не списывали с учебника, — с зверской веселостью сказал Мартьянов и уселся спокойно за кафедру. — Решайте!
Записка с условиями этой задачи переходила потом в соседние группы, демонстрировалась другим преподавателям: «Вы только взгляните!» Была предметом рассмотрения на студкоме. Попала в деканат и цитировалась в стенгазете с грозным намеком: «Кому это на руку?» И больше всех, конечно, волновалась Тамара Белковская — боец за правду и сорванец в юбке.
Ну, всегда вокруг Мартьянова завязывается почему-то клубок осложнений. От них он только и спасался тем, что спешил к себе в полуподвал Центрэнерго, где мог предаваться за экспериментальным столом маленьким электрическим радостям. Хотя и они иногда тоже — ой-ой! — как доставались.
Дело о бунте разбиралось на педагогическом совете. Большинство членов совета было уже достаточно утомлено и, поглядывая па часы, искало примирительного решения. А Мартьянов ударился в принципы. Он так убежденно, горячо и неутомимо входил во все подробности, излагал свои идеальные соображения насчет подготовки и воспитания передовых инженеров, так долго приводил всякие аргументы и контрсоображения, что окончательно довел всех присутствующих до изнеможения. Никто уже просто не имел сил ему отвечать — опять все о том же, сначала. Последнее слово осталось вроде как за ним. Ну и характерец!
А смотрите-ка, все же к нему идут. Он пробежал описок новой группы: знакомые всё лица. И прежний групорг Полунин, и этот медлительный Николай Зубов, и, что удивительнее всего, сама Тамара Белковская… С новосельем вас!
В институте новость. Организована кафедра: кафедра автоматики и телемеханики. Вот как шагает время! И вместе с тем шагнул еще на одну ступеньку Григорий Мартьянов. Он заведующий кафедрой, как вы догадываетесь, доцент, в окружении студенческих списков, лекционных и лабораторных расписаний, учебных программ — всех полагающихся отличий.
Теперь не было уже к его услугам готового курса, кем-то давным-давно составленного, проверенного в многолетних чтениях. Теперь все Мартьянову приходилось создавать заново, самому, на пустом месте. «Основы телемеханики и диспетчеризации управления энергосистемами». Сам сочиняю и сам читаю. Ему предоставлялась полнейшая свобода дать волю своей склонности: обобщать, классифицировать, подводить основы. Тяжкая свобода!
Весь свой опыт, набранный на диспетчерском пункте Центрэнерго, и за экспериментальным столом, и в дискуссиях на комиссии Академии наук, и в собирании своей библиографической картотеки, и в чтении — чего скрывать! — баскинских статей, — весь свой багаж бросил сейчас Мартьянов в котел этого мучительного сочинительства. Первый, пробный курс телемеханики. Без учебников, без каких-либо пособий. Все на полное его усмотрение и на полную его ответственность. Перед кем же ответственность? Мартьянов думал о том, что опять могло ожидать его в аудитории. Те же тридцать пар глаз, настороженных, любопытных и беспощадно насмешливых глаз, перед которыми придется выворачивать плоды своего сочинительства.
Необъяснимо, казалось бы, а к нему на курс по новой специальности потянулись гурьбой. Может быть, тяга к новшеству? Автоматика, телемеханика — мода! Но больше всего потя нулись из его прежней группы во главе с Белковской. И это после всех стычек, после знаменитого «бунта» и после того, что Мартьянов настоял все же на своем, продолжая угнетать бедное студенчество инквизиторскими упражнениями и задачками. Кстати, он и не собирается от этого отказываться, хотя и стал еще на ступеньку солиднее. Что ж, если знаете, на что идете… При случае он готов это подтвердить. Случай не замедлил представиться.
Дни подготовки к курсовому проектированию. Весенняя пора, когда все за окном манит к себе и когда, как назло, студент должен сидеть дни и ночи напролет, отворачиваясь от соблазнов, за листами чертежей, за объяснительными записками. Мартьянов давал на кафедре консультацию. К нему входили поодиночке, расстилали листы. Он выслушивал объяснения, водил по схемам крепким указательным пальцем с пушком рыжеватых волосков. Строгий, неукоснительный палец! Сколько студенческих глаз следили с опаской за его маршрутом! Мартьянов не упускал случая отметить самую ничтожную ошибку, описку, небрежную линию.
Автор рассказывает историю из своего опыта работы на заводе. Это история с маленькими металлическими пластинками, которые называют часто попросту и коротко: «плитки». За их внешней простотой кроется целая эпоха в развитии техники.
- Ускользает! - говорит с досадой один из героев этой повести.Они ведут трудный, но увлекательный поиск - инженеры, ученые, рабочие мастера. Они ищут: как проникнуть в тайны того, что мы называем гладкой поверхностью, в мир невообразимо малых величин. Как же разглядеть его, как описывать и даже рисовать его странный ландшафт? Много разных препятствий надо преодолеть на этом пути.Следя за поисками героев книги, читатель побывает и в цехах большого завода, и в конструкторском бюро, и в кабинетах Академии наук, и в исследовательской лаборатории, заглянет и в Америку, и на Британские острова… Читатель примет участие и в изобретательских находках, и в ученых спорах, и в тех опытах, которые проводят действующие лица.
В книгу Бориса Николаевича Шпажникова вошли семь рассказов о природе и животных. Название сборнику дал рассказ «Удивительное похищение». Но это вовсе не криминальная история, рассказ о том, как пчелы перетаскали целую банку варенья к себе в улей. Здесь же можно прочитать рассказы о жизни бурундуков, о жизни шмелей и их отличии от пчел, о ручной рыси, которую спас человек, об уже, которого почему-то назвали Карлушей, о маленьком медвежонке и о паре веселых енотов, которых звали Ен и Енька. Автор очень любит животных и умеет заботиться о них.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.