Когда придет Волчок - [15]

– Объяснение принято, продолжаем работу, – сказала Ильинская. – На сцену приглашается симпатичный молодой человек из последнего ряда.

Юное дарование стремительно взлетело на сцену, провело рукой по буйной шевелюре и представилось:

– Стас Лукошко, работаю в жанре абсурда.

– Старо, как мир, – выкрикнула Мария Кармини из зала. – Хармс давно закрыл тему!

Лукошко взглянул в ее сторону снисходительно – словно внучок, пришедший навестить бабулю в доме престарелых, и забубнил:

«В школе Макс понял, что мир катится в бездну. Еще немного, и он, как скейтборд, сорвется на повороте. Все вокруг врут, воруют и предают. Бесконечно так продолжаться не может. Парень рос, взрослел, но мир лучше не становился. Напротив, он казался ему все хуже и хуже. И вот однажды Макс подумал: если он не в состоянии изменить этот мир, то должен измениться сам. Исчезнуть, обнулиться, перезагрузиться, как комп. Парень вспомнил простейшее правило арифметики: если умножить любую цифру на ноль, то ноль и получится. Найти девушку с пустой головой и ледяным сердцем оказалось несложно. Макс женился на ней – и вскоре – раз! – обнулился. Стал как все. Мир сузился для него до границ семьи. Больше Макса ничего не раздражало и не возмущало, потому что у него теперь было ноль эмоций. Да и сам он в итоге превратился в абсолютный нуль».

– Прекрасно! – сказала Ильинская. – Коротко и емко.

– А, по-моему, многозначительная глупость! – пробасил Егор Капустин. Он все еще не мог простить Ильинской, что та отправила его на место после вопроса про мобильную связь.

– Попробуйте завтра, Егор, предложить лучший вариант. – доброжелательно улыбнулась Ильинская. – ну а вы, Ангелина Томашевская? Остался ваш вариант.

– Простите, я не готова. – тихо сказала Лина. – Можно я еще поработаю над текстом?

– Что ж, – вновь мило улыбнулась Станислава Сергеевна. – поработайте. На сегодня семинарское занятие окончено.

– Постойте, – в бархатном басе Капустина появились металлические нотки, – а как же секретная часть? Та, о которой вы, Станислава Сергеевна, говорили в самом начале? Ради чего мы давали подписку о неразглашении?

– Немного терпения, – сказала Ильинская. – Завтра все узнаете, а сегодня вечером я предлагаю вам поработать над планами ваших тестовых произведений.

– Опять ничего не ясно, – сказала Лина Башмачкову, когда они вышли из зала. – Эта кобра в чалме явно что-то задумала. Наверное, решила содрать с нас через две недели дополнительные деньги. Типа за индивидуальную работу с каждым писателем.

– Постой, она же еще про какой-то гонорар нам втирала? – напомнил Башмачков.

– Ха-ха, и ты поверил? Обещать – не жениться! Спорим, что гонорара не будет? На бутылку шампанского спорим! Согласен? Через две недели Ильинская скажет нам, как Черномырдин: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда» или «Никогда не было, и вот опять». Дескать, простите, друзья, намерения у нас были самые добрые, но жизнь внесла свои коррективы». Кстати, Борис Семеныч Биркин тоже на гонорар клюнул… Где он теперь, я тебя спрашиваю?

– Лежит себе тихонько в морге и не требует никаких гонораров. Как говорят издатели, «мертвый автор – хороший автор». В особенности тот, кто умер давно и не оставил наследников

– Слушай, мне не дает покоя предсмертная записка Биркина, – перебила Лина. – Что это за Иветта Коромыслова и почему Биркин именно ей написал об угрозе его жизни? Эх, если бы мы могли попасть в Дуделкино! Елки-палки, ведь живем совсем рядом с поселком, а заперты, словно преступники в СИЗО. С той только разницей, что никто не придет митинговать в нашу поддержку, как за арестованного Навального.

– Ну, не все так безнадежно, – сказал Башмачков, – даже из тюрьмы люди бегут, не то что из какого-то там пансионата. Надо поискать, где в охране этого заведения имеется дырка. У нас в России не бывает так, чтобы все было подогнано идеально, без разрывов и перекосов. Чай не в Германии живем!

– Мне кажется, одну «дырку» в охране я знаю, – прошептала Лина. – Это местный охранник!

– Кто-кто? – не понял Башмачков.

– Охранник Иван Кузьмич, который вместе со мной нашел тело несчастного Биркина. Думаю, он для начала немного поломается, но в итоге согласится нам помочь. Мне показалось, что этот страж порядка не больно-то жалует мадам Ильинскую и ее помощника Цветкова. К тому же взятки у нас в стране творят чудеса. Чтобы заполучить расположение Кузьмича придется пожертвовать бутылкой коньяка. Я захватила ее с собой из Москвы на всякий случай.

– Стратегический запас отдадим в последнюю очередь, – сурово сказал Башмачков. – А пока – работать. Надо собраться с мыслями. Мне кажется, эта мегера и впрямь что-то замышляет.

Лина простилась с Башмачковым и уселась за письменный стол. Короткий рассказ родился быстро:

«Жил-был писатель Борис Семенович Биркин, тихий, скромный и интеллигентный человек. Когда-то он окончил Историко-архивный институт, где получил профессиональные навыки работы с документами. Писатель не вылезал из архивов и библиотек и писал толстые исторические романы на документальной основе. Все факты в его книгах были тщательно выверены, однако романы получались затянутыми, скучными и продавались плохо. Чтобы научиться закручивать интригу и писать более занимательно, Биркин подал заявку в литературный семинар «Путь к успеху». В пансионате, где проходил семинар, он продолжил собирать и анализировать факты, поскольку привычка – вторая натура. За два дня Биркин нарыл нечто такое, что взял и помножил себя на ноль. А попросту – умер».