Когда папа варвар - [49]

Дронт вновь ехидно фыркнул и двинулся в сторону побережья. Он прекрасно знал, куда нам надо, ведь мы ездили с ним туда ещё сегодня, как и все прошлые дни.

— Что же мне с тобой делать? — спросил я спящую девушку, когда мы прибыли на место и я принёс её в каюту.

Там уже стоял сундук. Положив Алёну на кровать и сняв с неё сапоги, я заглянул в него — её вещи. Те самые пятнистые штаны, в которых она прибыла сюда. Где-то должна быть ночная сорочка…

— Вот драх! — я закрыл лицо руками, вдруг осознав, что сам же нарушаю установленные правила.

Мне нельзя не то что переодевать её, но вообще находиться с ней в одной комнате! Когда я успел это забыть? Почему моё тело (сознание тут явно не участвовало) решило, что может так действовать?

Прочь отсюда! Это всё усталость и наваждение! Мне не нужна жена-иномирянка, которая ничего не боится и никого не стесняется! Которой я тоже совершенно не нужен, потому что неотёсанный варвар. Да-да, именно так она меня и называет, хотя сама — далеко не благовоспитанная девица.

Я ушёл. Стиснул зубы, взял волю в кулак, поднялся и вышел. Сел на Дронта, поскакал на нём так, что ветер в лицо, пыль под копытами и никаких раздумий. Только мы со зместом и дорога — слишком короткая для разбушевавшегося меня. Поэтому мы свернули в сторону от ворот и хорошенько оттянулись напоследок. Дронт размял ноги перед долгой разлукой, а я выветрил дурь из головы. Отличное средство, всем советую — ночные скачки по полям.

Алёна

Мне снился удивительный сон. Я скакала на белом коне по широкому полю, ветер приятно холодил лицо, а ещё приносил с собой аромат диких цветов. Душистый, отдающий мёдом и полынной горчинкой. Я наслаждалась свободой, игрой ветра в волосах, красотой родных полей. Мелькали ромашки, белые головки таволги, вдалеке розовел иван-чай.

Вдруг на горизонте мелькнула чёрная точка. От неё отчётливо веяло угрозой, я вздрогнула, но сворачивать с пути не стала, потому что чувствовала: я с этим справлюсь. Мы приближались друг к другу, через некоторое время я начала различать детали: блестящую рукоятку меча, торчавшую из-за левого плеча, массивную фигуру, а ещё странный вид коня. Морда немного другой формы, больше похожая на ящера, вместо гривы шипастые наросты, а уж взгляд. Уже отсюда я видела жёлтый отсвет, хотя расстояние было приличное.

Вздрогнула. Что это за зверюга такая?

По мере приближения черты лица всадника становились всё яснее и яснее, и я окончательно убедилась, что это Зигвальд. Похоже, варвар решил изводить меня не только днём, но даже во сне! Да не один, а со странным существом, явно нравом не отличавшимся от хозяина.

— Женщина не должна ездить в одиночестве — это опасно, — властно проговорил король, едва мы остановили лошадей в паре шагов друг от друга.

Его глаза сверкали сталью, если близко подойти, то можно порезаться.

— Конечно, опасно! — я выдержала эффектную паузу и иронично продолжила: — для чересчур наглых мужчин, ведь она может их ранить.

Я потянулась к луку, делая вид, что собираюсь вновь использовать его по прямому назначению, но неожиданно кошмарный конь с жёлтыми глазами и шипастым гребнем встал на задние ноги и грозно заржал.

— Спокойствие, Дронт, если она в меня выстрелит, то тоже почувствует боль, — Зигвальд похлопал его рукой по шее, с невероятной ловкостью держа равновесие в столь опасном положении.

— В смысле тоже почувствую? — не поняла я.

В это время моя лошадь нервно всхрапнула на все эти трюки, наклонила голову вбок и явственно щёлкнула зубами. Я бы всё отдала, лишь бы увидеть выражение её морды! Потому что морда чёрного мастодонта, или как он тут правильно называется, выражала крайнюю степень изумления. Его жёлтые глаза грозились выпасть из орбит, и теперь я явственно разглядела вертикальный зрачок.

О, Боже!

— Потому что мы связаны обрядом, наглая неугомонная девчонка, — раздалось сбоку нервное ворчание.

Когда Зигвальд успел соскочить с этого монстра и оказаться около меня — я не заметила. А когда его ручищи обхватили мою талию (и сомкнулись вокруг неё, полностью окольцевав), то я забыла и о луке, и о стрелах, только считала удары сердца и пыталась выровнять дыхание.

Безуспешно.

— Ты сводишь меня с ума! — шептали его губы.

— Мы так давно жаждали к тебе прикоснуться, — «говорили» его руки.

— Ты волнуешь меня слишком сильно и слишком давно, — стучало его сердце.

— Я хочу тебя! — выпирала его мужественность, недвусмысленно говоря о своих намерениях.

Прямых, твёрдых, бескомпромиссных.

— Варвар, — только и смогла пробормотать я в ответ, прежде чем его губы обожгли мои.

Сильные, горячие, полные неистовой страсти, они напирали, подчиняли, пробуждали во мне о-очень острые ощущения. А уж руки… те словно старались охватить меня всю, прикоснуться к каждой частичке моего тела, помять особо мягкие места.

— Эй, это моя задни…, - мой возмущённый вскрик поглотили ненасытные губы, а нахальные руки, подхватившие под попку и приподнявшие над землёй, ещё сильнее стиснули меня.

Краешком ума я осознавала, что надо бы его стукнуть, а ещё лучше пнуть, но тело словно набили ватой. Точнее, стекловатой, потому что то тут, то там покалывало, отчего тело пробирала дрожь, а мозги. мозги отключились. То ли потому что перегорели предохранители от избытка чувств, то ли они просто осознали, что сопротивление бесполезно. В любом случае, меня поглотили яркие, очень острые ощущения, от которых каждая, даже самая маленькая частичка моего тела задрожала.