Когда папа варвар - [48]

А потом зеркало вернулось в нормальное зеркальное состояние, скрыв за собой обоих гостей.

Правда, кулаки чесаться не перестали, но тут уж ничего не попишешь — дама на руках. Да ещё какая — почти жена, упаси господи. Нет, надо срочно положить её на кровать и уйти.

«На ЕЁ кровать, дубина!» — одёрнул сам себя, когда заметил, что захожу в свою спальню.

Развернулся, двинулся в комнату, куда она переехала ещё тогда, когда Илладар был с нами. Пусто. В смысле даже сундук с вещами к плаванию не приготовлен! Рассердившись, довольно резко опустил её на кровать, но дева даже не проснулась. Позвал горничную.

— Ваше величество, вы что-то хотели? — Виветта испуганно переводила взгляд с Алёны на меня и не знала, что и думать.

— Всё в порядке, я просто принёс её, потому что она посмела потерять сознание на Цимме, её оттуда уже такой принесли.

Служанка заметно успокоилась.

— Хорошо, я тогда её раздену, чтобы спать было удобнее, — поняла она меня по-своему.

— Нет смысла, завтра на рассвете отплытие, можешь только обувь снять, — говорил я, а самого в это время осенило (или то дошли до мозга слова Уны): — стоп, какая разница, где она будет спать? Можно сразу отнести её на корабль, а там уже раздеть.

Драх, от последнего слова мой младший друг поднял голову.

— Хорошо, мы с Кларком отвезём её — он уже знает, где каюта, ведь совсем недавно он отвёз туда её вещи.

О, значит, эта пигалица всё продумала. Надо же, а я успел просклонять её на все лады.

— Я сам, — рыкнул на служанку, подошёл к кровати, снова поднял Алёну на руки и вышел вон.

— Ох уж эти мужчины, — тихонько выдохнула Виви, но я всё равно услышал.

Впрочем, мстить горничной не собирался, ведь мои поступки действительно со стороны выглядели довольно нелогично. Спустившись вниз, я пошёл в зместник[1].

— Харборд, подготовь Дронта, — бросил я невысокому рыжему мужчине, который следил за нашими животными.

— Слушаюсь, ваше величество! — зместный кивнул и принялся седлать моего друга.

Да, именно друга, и никак иначе. Сколько мы вместе пережили боёв — не счесть. Он был самым свирепым из табуна, когда я пришёл туда только-только оперившимся юнцом, которого удостоили чести иметь собственного зместа. Не сомневался в своём выборе ни секунды — мы с ними оказались одной крови. Свирепой, сокрушающей всех на своём пути.

Мы могли скакать часами по полям, дышать встречным ветром и наслаждаться свободой. Потом, правда, приходилось возвращаться обратно: ему в стойло, а мне домой к отцу и мачехе. Она была хорошей женщиной, заботилась обо мне, но… это было не то. Нет, мою мать никто не казнил, ведь та была истинной армарийкой — верной и преданной. Она умерла собственной смертью, рожая мою сестру. Первый вдох малышки стал последним — она не прожила и нескольких секунд.

Позже отец говорил, что уважал мою мать, она была ему симпатична, но что такое настоящая любовь он узнал лишь со второй женой. Я относился к ней ровно, без излишних сантиментов, разве что был очень благодарен за Крайлаха.

Вот кого-кого, а брата я принял сразу. Он был такой смешной, такой мелкий и в то же время от него шла сила. Магия. Я чувствовал её — у меня начинало дрожать в груди, когда тот пытался что-то там с ней делать. Это было в первую неделю, а потом всё закончилось. Главный маг сказал, что так и должно быть, дар проснётся потом, когда тот сможет им управлять. А то, что я почувствовал его магию в этом возрасте — уникальное явление. Братские узы, которые, как показало время и испытания, не разорвать ничем.

И спасибо Размару за это!

— Ваше величество, всё готово, — вырвал меня из воспоминаний голос Харборда. — Мне подержать девушку, пока вы садитесь?

— Нет! — мой резкий ответ и грозный взрык Дронта прозвучали одновременно.

Я с удивлением посмотрел на своего зместа — в его глазах отразилось то собственническое чувство, которое я старательно пытался не замечать в себе.

— Дырр, — фыркнул змест на мои заскоки. Припал на одно колено, потом второе, позволяя сесть, не выпуская из рук Алёну.

А потом спокойно пошёл, не дожидаясь, когда я скажу команду. Разве что позволил подать Харборду поводья, которые я кое-как исхитрился подцепить — руки-то были заняты Алёной.

— Ты что-то знаешь, чего не знаю я? — когда мы выехали за ворота, я решился задать этот животрепещущий вопрос.

Змест приостановился, повернул голову, посмотрел мне в глаза.

— Не тупи, — говорил его взгляд.

— Она просто невыносима, ты не знаешь, что она со мной сотворила, едва прибыла, — пытался вразумить то ли его, то ли себя.

— Вспомни нас, — стоял на своём змест.

— Забудешь тут такое, — буркнул в ответ.

Да, мы тогда славно покуролесили — когда впервые познакомились! Сначала он позволил сесть на себя, а потом как давай скакать, подпрыгивать и пытаться скинуть, что я себе все кишки перетряс, но удержался. Вцепился в него, как клещ, так сжал бока, что тому тоже не поздоровилось. Своими «плясками» мы изрядно напугали и отца и мачеху, только Крайлах, тогда ещё сопля зелёная, заливисто хохотал и кричал: «Нашлась парочка! Вы созданы друг для друга!»

— Ладно, пошли уже, а то холодно, пигалица замёрзнет, — я дёрнул поводья.