Когда папа варвар - [21]

— Мне больно, — я поднялась, вернула стул на место, аккуратно села. — Падать на пол вовсе не смешно.

С этими словами я принялась открывать тарелки с едой. О, чего там только не было! Какое-то зеленоватое пюре, куски жареного мяса, нарезанные кусочки вполне себе знакомых овощей, фрукты.

— Прости, пожалуйста, — вместо того, чтобы разглядывать блюда, Илья смотрел мне в глаза.

— Я больше не буду смеяться, когда тебе больно.

О, какую он длинную фразу произнёс! Умница!

— Хорошо, я тебя прощаю, — улыбнулась как можно более ласково. — А вообще ни над кем смеяться не надо, если человеку больно.

— Даже над отцом? — он был настолько искренен, что я чуть не расхохоталась, но, конечно же, сдержалась.

М-да, вот на каком месте стоит у него Зигвальд — на последнем. Впрочем, чему тут удивляться? Всё закономерно.

— Даже над ним, — серьёзно кивнула, хотя так и тянуло поглумиться. Но то был не тот собеседник и не та ситуация. — Ладно, что тебе положить?

— Хочу мяса! — и столько было предвкушения в его глазах, что не возникло даже сомнений

— всё будет хорошо.

Он обязательно восстановится, окрепнет, станет сильным мужчиной, и я приложу максимум усилий, чтобы всё наладилось. Вот только мелькнула мысль, что с таким папашей придётся слишком долго тут пробыть, дабы проконтролировать процесс взросления.

А ведь мне всего лишь двадцать, я даже учиться не закончила…

Зигвальд

Мирелла плакала. Сидела, тёрла кожу запястий, где та соприкасалась с антимагическими наручниками, и красиво лила слёзы. Её глаза выглядели особенно прекрасно, ведь от влаги стали яркими, как весенняя трава. Я невольно залюбовался, вот только в груди ничего не шелохнулось, как и метром ниже.

— Как часто ты бывала в Судре — родине твоего отца? — продолжал допрос Ортос.

— Только в детстве у бабушки гостила, — голос Миреллы дрожал. — Сами мы жили в Коринии, потому что мой отец больше любил варить мыло, а не плавать по морям.

Да, коринское королевство славится своими ароматами, ведь это — Страна Цветов. Беренгария привезла с собой целую оранжерею, когда вышла замуж за Крайла. Благодаря ей же, а ещё нашему другу Арунду это самое мыло теперь есть практически у каждой армарийки. Это чувствуется издалека — настолько сильный и стойкий запах.

Порой, если вокруг сразу много женщин и нет сквозняка, становится тяжело дышать.

— Мне сообщили, что твоя мать была вхожа во дворец во времена правления Харника, — выдал очередной каверзный вопрос Ортос. — После его свержения поставщика мыла поменяли.

Ага, копает в сторону того, что она может быть из вражеского лагеря, ведь именно мы этого Харника и свергли. Хм, логично.

— Да, но это из-за вздорного нрава королевы, а не из-за смены власти. Именно благодаря браку их величеств Беренгарии и Крайлаха родители остались на плаву, стали торговать с Армарией, — её голос звучал вполне искренне, но я уже не реагировал на него, как раньше.

Более того, он казался мне слишком низким по сравнению… так, я что, сейчас голос пигалицы вспомнил? К драху её, к драху!

— С каких пор ты решила, что тебе позволено вмешиваться в жизнь старшего короля? — к допросу присоединился Крайлах.

— Но я ничего плохого не хотела, — Мирелла захлопала своими длинными ресницами, сейчас влажными от слёз. — Я просто очень переживала за здоровье и даже жизнь господина Зигвальда. Он. он слишком дорог мне. как король и как.

Она не договорила так и напрашивавшееся слово «мужчина», зато бросила проникновенный взгляд в мою сторону. Я даже оценил, но так, поверхностно.

— За сегодня ты дважды применила магию без весомой причины, — продолжил давить Крайлах. — И если в первый раз тебе поступил приказ от Зигвальда, пусть и необдуманный, то второй огрех полностью на твоей совести.

— Я согласна, — Мирелла опустила голову, признавая вину. — Я обязательно восполню трату Материи. Завтра же проведу обряд кровопускания в Храме!

Она вновь бросила на меня осторожный взгляд, явно пытаясь понять, вступлюсь я за неё или наоборот, усилю наказание.

Я задумался. Всё-таки прав Крайлах, она действительно ценный козырь. Да, оступилась, посмела вмешаться в мою личную жизнь, частью которой я совсем недавно планировал её сделать, и отсюда вытекает большое НО! Готов ли я ей это простить? Учитывая, что сам дал ей сегодня недвусмысленный аванс, значит, есть и моя доля вины.

Драх, Крайлах тысячу раз прав! Нужно исходить совсем из другого: так ли она мне нравится, настолько ли я в неё влюблён, чтобы действительно сделать своей женой. Ведь если ты собираешься разделить с женщиной свою жизнь, невозможно держать её на расстоянии, лишь деля с ней постель. Да, примерно так у нас сложилось с Ларной, причём не только из-за меня, и ничем хорошим это не закончилось. Зато перед глазами совсем другой пример — Крайл и Беренгария. Они едины, у них нет границ между собой, и если братец косячит, то получает по полной, даром что вдвое больше Беренги.

И ничего, терпит.

Нет, это точно не для меня! Наверное, быть мне одиноким, только любовницами и перебиваться, а их у нас не так уж много. Девицы себя блюдут, и это правильно, остаются только вдовы, да и те не спешат унижаться — держат марку. Таких тоже берут в жёны, обычно такие же вдовцы, просто без обряда в храме Размара, но на вполне себе законных основаниях.