— Нам не нужны ваши идеи, технологии… У нас негде их применять! Неужели вы не видите? Нет войн, насилия, преступности!!! Я слов этих не знал, пока не появились вы с вашими мыслями обо всем этом.
Кин плакал. Дэлль спала. Пару лет она проспит и тихо отойдет во сне. Она спалила себя дотла, стараясь защититься от того, чего не могла понять. Живая энергия ее души погибла, оставив лишь телесную оболочку.
Никто не мог этого предвидеть. Ни одна ветвь не показала бы того, что сформировалось в реальное будущее за секунду до самого происшествия. «Штурман» захотел ее, — Дэлль, — отведать. Просто захотел и сделал, невзирая на попытки сопротивления. А Дэлль не знала, к чему все это. Просто не знала, что такое возможно. А когда поняла, что это, было слишком поздно. Ее разум восстал, погрузился в пучины безумия, убил всю энергию разом.
Дэлль лежала, опутанная проводами, пантаклями, на груди покоилась энергопирамида. Последний шанс! Она спит, убеждал себя Кин.
Решение было только одно. Оно ярко отразилось на ветви и Кина, и города… Но лишь после того, как Кин принял это решение. За секунду до выстрела. Кин бил по пришельцам их же оружием. Пулю невозможно остановить никакой магией. Это — закон. Они стояли на стадионе: трое мужчин и две женщины. Резкий неприятный звук. Один мужчина упал. Город замер. Они узнали, что произошло. Пороховой дым, словно нехотя, рассеивается. И все видят жесткое, надменное лицо Кина. Превосходство. Тамара кидается к «штурману», но он мертв. Это тоже знают все. Даже пришельцы…
— Убийца! — кричит Тамара. И Кин смеется.
— Я такой же, как вы!!!
— Мы уходили навсегда!
— Я вам не верю!!!
Еще один выстрел. Кин падает. Живой, лишь пробито плечо. Тэрри спрятал второй (и последний) пистолет за пояс.
— Уходите! — велела Палео, подошла к Кину, подняла пистолет, один из двух, оставшихся еще с основания города.
И пришельцы ушли. Даже забрали тело Кости-штурмана. Просто ушли. Поле было восстановлено и усилено. Кина судили. На Совете. Сразу же!
На рассвете его казнили. Из того же пистолета. Как положено! По закону!!!
Дэлль прожила почти год. Вернее, ее тело продержалось почти год. Кремируя, ей написали ту же дату смерти, что и у Кина. Когда ее хоронили, в городе объявили траур. На следующий день был принят указ объявить дату смерти Дэлль и Кина ежегодным Днем Прощения. У них просили прощения… за предательство. Никто не понял, когда их научили предавать?!
Тишина становилась совершенно невыносимой. Кин постучал по решетке двери. Она ответила гулкими звуками. Тэрри появился почти сразу.
— Ну что, можно выпускать тебя? Закончил свою медитацию? — болтал он, отпирая замок камеры.
Камера часто использовалась для медитаций, и никогда еще — по назначению. В ее пределах исчезало, растворялось все магическое. Это давало возможность расслабиться и заглянуть в неведомое. Кин вышел оттуда другим человеком. И это сразу заметил Тэрри. Он осекся, остановился и пристально взглянул на шерифа. Взглянул, все понял и тут же рванул по коридору, торопясь собрать Совет. Времени оставалось мало.
Кин недолго смотрел вслед. Он быстро переключился на свою ветвь, ожидая приговора. Сейчас, сразу после медитации, ветвь могла предвидеть намного дальше, чем обычно. И ветвь ожила, пару раз мигнула и сформировала устойчивую картинку…
Маленькое надгробие. Два имени. Цветы. День Прощения…
