Когда начнутся дожди - [56]

– Я участвовал в процессии, – продолжил он. – Ехал вместе с мамой в паланкине на спине одного из слонов. А после того, как прогремел взрыв, слез.

– Вы сразу поняли, что я та самая девочка? Как только я приехала?

– Нет, но потом вы сказали, что жили в Дели, и я вспомнил, что фамилия погибшего в тот день англичанина Фрейзер. Я навел справки и выяснил, что вы вполне можете оказаться его дочерью.

– Почему же вы промолчали, когда я рассказала вам про бомбу? – спросила Элиза.

– Я еще слишком мало знал вас. Беспокоился, как на вас повлияет такая новость.

– Рада, что вы все же открылись мне. Я вам очень благодарна. Для меня это очень важно…

Массивная деревянная дверь открылась со скрипом.

– Осторожно, тут колючки, – предупредил Джай, когда они выходили наружу.

По пути в старый город Джай дал ей накидку и велел закрыть голову и бо́льшую часть лица. Впрочем, к тому времени Элиза была настолько облеплена вездесущей разноцветной пудрой, что англичанку в ней никто бы не признал. Праздник во дворце не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось за его стенами.

В эту ночь перед полнолунием повсюду полыхали костры, в которых сгорали накопившиеся за зиму сухие листья и ветки. Огромные толпы людей запрудили улицы и площади. Сердце отзывалось на завораживающий ритм барабанов. Люди танцевали, разбрасывая вокруг пудру. В воздух взмывали разноцветные облака: красные, синие, зеленые, желтые. А потом они рассеивались, окутывая все вокруг цветным туманом. Казалось, на землю пролился дождь из ярких красок. Шум стоял такой, что разговаривать было невозможно, но Джай крепко держал Элизу, а она не отпускала его руку. Элиза коснулась лица и посмотрела на свои пальцы. Они окрасились в синий. Пудра была повсюду: у нее в волосах, на ресницах, во рту. Элиза порадовалась, когда люди, стоявшие на балконах домов, стали поливать улицу водой из длинных шлангов. Но краска не смывалась: от воды она только сгустилась. Не будь рядом с Элизой Джая, у нее голова пошла бы кругом от этого ночного экзотического безумия. Но рядом с ним легкая тревога одолевала ее только в те моменты, когда хаос и шум уж слишком активно спорили с ее английской сдержанностью. Весь город разгулялся не на шутку, и все же нельзя было представить лучший способ отпраздновать торжество жизни. Наконец Элиза позволила этому веселому круговороту увлечь себя. Джай был в своей стихии. Он смеялся, уворачиваясь от струй воды и облаков пудры. Не в силах сдержаться, Элиза хохотала вместе с ним.

Через некоторое время Джай увлек ее в укромный переулок. Только тогда Элиза с удивлением заметила, что люди разбегаются в разные стороны. Мимо на бешеной скорости пронеслись всадники-раджпуты. Они скакали по улице прямо сквозь красные и розовые облака и сами тоже бросали в толпу пудру. Джай и Элиза стояли, прижавшись друг к другу, и отстраняться он не спешил. Элиза чувствовала, как быстро билось ее сердце – даже слишком быстро. А когда Джай обнял ее, она ни о чем не думала, лишь инстинктивно прильнула к нему. Джай прижал ее к себе. Элиза чувствовала его тепло, и от этого ей одновременно было и страшно, и радостно. Она могла бы простоять так очень долго, но вот Джай чуть отстранился и взял ее за подбородок. Теперь Элиза смотрела в его янтарные глаза.

– Элиза, я ждал, когда вы поймете, какие чувства я испытываю к вам.

У Элизы перехватило дыхание. Казалось, ее сердце стучало не в груди, а в горле. А когда Джай нежно поцеловал ее, все мысли и вовсе вылетели из головы. Поцелуй становился все более жадным и настойчивым. Левая рука Джая обхватила ее шею. Праздник Холи уже вскружил Элизе голову, а этот поцелуй и вовсе перевернул ее жизнь вверх ногами. Еще немного – и она просто воспарит над землей. Элиза отчаянно старалась подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, но в конце концов сдалась. Впрочем, слова в этот момент не имели значения. Этой ночью правят только чувства. При свете масляной лампы Элиза любовалась изгибом губ Джая и его смуглой кожей. Она протянула руку и коснулась его щеки. Она оказалась мягче, чем ожидала Элиза. От Джая исходили едва уловимые ароматы сандалового дерева и кедра. Элизу поразило, какой бледной выглядит ее рука на фоне его темной кожи.

Послышались радостные вопли. На улице происходило что-то новое. Джай с улыбкой взял ее за руку.

– Вы должны это видеть.

Они встали возле стены одного из зданий и смотрели, как ярко разрисованные слоны с вышитыми наголовниками тяжелой поступью брели посреди улицы. При каждом шаге колокольчики на их огромных ногах звенели. Все погонщики слонов сидели на шитых золотом попонах под разноцветными зонтами.

– Ну что? – спросил Джай, когда процессия закончилась. – Я, конечно, думаю, что от всех сожалений избавиться невозможно, но готовы ли вы попрощаться с прошлым?

Лежа в постели и глядя на занимавшуюся зарю, Элиза заново переживала в памяти все подробности прошедшей ночи. Перед ее мысленным взором так и стояли янтарные глаза Джая. Праздник Холи опьянил Элизу, ударил ей в голову. С Оливером она ничего подобного не испытывала. Вдруг Элиза осознала: а ведь она почти забыла, что́ чувствовала в объятиях Оливера. Вспоминались только объятия Джая. Казалось, его руки пробудили Элизу от долгого сна. Она перевернулась на живот и распласталась на матрасе. Элиза жаждала ощутить прикосновения Джая. Возбуждение нахлынуло с такой силой, что ему было почти невозможно противостоять. Потом она подумала о вопросе, который задал ей Джай. Готова ли Элиза оставить прошлое позади? С одной стороны, она хотела этого, жаждала всей душой, но с другой – на ум пришел рассказ Джая о том дне, когда погиб папа. Верила ли Элиза, что жизнь человека – заранее расписанная последовательность событий? Нет. Но она вынуждена была признать, что совпадение и впрямь удивительное: подумать только, Джай был рядом с ней в самый страшный день ее жизни, а много лет спустя они встретились снова! Элиза упорно гнала от себя любые мысли о будущем. И все же в голове одна за другой мелькали непрошеные идиллические картины. Она невольно погрузилась в мечты. Она представляла свое будущее с Джаем. Но конечно же, это невозможно. Элиза все понимала, но соблазн предаться оптимистичным фантазиям оказался слишком велик.