Когда мы остаемся одни - [9]

– Литру сделала? – спросила Даша.

– Неа, – лениво отозвалась Янка и, отломив у Даши половину булки, пошла к морю кормить альбатросов. Украинскую литературу Янка ещё не привыкла ни понимать, ни любить, хотя читать по-украински умела более-менее. Даша смотрела ей вслед. Янка это чувствовала. Даша красивая. Такая высокая, статная, с густыми смоляными волосами и глазами с поволокой. Даша добрая и всё прощает Янке, любые капризы. Она вообще смотрела на Янку с обожанием и всегда соглашалась. Янке было с ней скучно.

Белый альбатрос, раскинув мощные крылья, взлетел, как только Янка подошла, и закружился над полосой прибоя, поглядывая на Янку выпуклым любопытным глазом, но ближе не подлетал, хоть она и бросала ему комочки мягкой Дашиной булки. За них уже начали драться чёрные утки и бакланы, а альбатрос всё кружил и кружил в отдалении и поглядывал на неё так знакомо.

– Янка! Ты куда?

– Домой! – крикнула Янка, не оглядываясь. И услышала, как Ярослав опять затянул:

– Значит, в душу наплевала? Значит…

Янка резко затормозила, развернулась, подошла к нему близко-близко и сказала спокойно так:

– Я в душу вам? Да я же не доплюну.

Шрамко не нашёлся, что ответить.

Они уже не сидели под черешней. У Глеба в скворечнике горел свет. Тарас о чём-то тихо разговаривал с дедом. Янка прошла на кухню.

– Где ж мама? – удивилась бабушка.

– Я замёрзла, – шмыгнула носом Янка.

– Вот! Не будешь бегать в одном свитере, чай, не лето.

Янка резко повернулась и ушла в комнату. Там, как всегда, был Ростик, и он ещё не спал, возился с конструктором, но хоть молчал, ни о чём не спрашивал. Янка упала на диван. Это там, дома, у неё была отдельная комната, в которой можно было укрыться от всего мира. Не комната, а настоящая крепость, даже мама стучалась прежде, чем войти. А здесь… Здесь она жила вместе с Ростиком и мамой в одной комнатушке, тесной, душной. Ростик спал с мамой на диване, Янке выделили раскладушку, но она так скрипела, что пришлось перебираться на пол. Пока не приехала с работы мама, Янка на их диване лежала, уткнувшись в пыльную обивку, и думала, что если уж они пустили в скворечник жильца, то и она может поселиться теперь там, у бабушки есть ещё один обогреватель, Янка видела. Глеб живёт на первом этаже, а Янка поселится над ним. Или за стенкой. Хоть до лета поживёт как человек, в отдельной комнате.

Глава 5 Скворечник

Битва за скворечник закончилась Янкиной победой. Тарас перед тем, как уехать к себе в заповедник, перенёс туда обогреватель, стол, за которым можно делать уроки, и сумку, в которой Янка хранила все свои вещи. Янка слышала, как бабушка с мамой ругаются на кухне:

– Чего ей в доме не живётся? Тепло, уютно, телевизор под боком!

– Мама, ну ты пойми её, она же взрослая, она привыкла, что у неё есть своя территория… Понимаешь?

– Ничего я не понимаю! Зверь она, что ли? Своя территория! Глупости какие-то! Ещё парень этот! Смотри, Татьяна, не упусти дочку!

– О Боже мой, мама, ну что ты такое говоришь! Ей просто хочется устроиться комфортно, она ведь уже три месяца на полу спит, вещи из сумки не вынимает, потому что положить их некуда…

– Ну извини, не хоромы!

Дальше Янка слушать не стала. Вообще-то бабушка у них добрая, просто иногда её заносит. Вечером она сама пришла к Янке, второе одеяло принесла.

– Смотри, если замёрзнешь, в дом иди. Всё-таки летняя постройка…

– Да плюсовая температура на улице, баб…

– Всё равно, ведь ноябрь.

Она присела на кровать. Огляделась.

– Конечно, здесь у нас просторно и не мешает никто. Ты бы картинку, что ли, какую на стену повесила, а то как-то пусто… будто в гостинице.

– Ага, – растрогалась Янка. – Я у Глеба попрошу его фотографии. У него много красивых. Можно и оставить. Ну когда отдыхающие приедут, чтобы им тоже было… не как в гостинице.

– Да ладно, – махнула рукой бабушка, – чего уж, отдыхающие… Живи уж тут всегда.

Не обеднеем, поди, без одной комнаты.

– Правда?!

Янка на шею бабушке бросилась. Своя комната! Да что там! Даже лучше! Это же почти свой дом!

– Тише, тише, бешеная… Зимой сама прибежишь в дом, как замёрзнешь, – проворчала бабушка, освобождаясь от Янкиных объятий. Сделала строгое лицо. – Ты только вот что, Яна, смотри: если этот москвич к тебе полезет…

– Бабушка!

– Ну а что «бабушка»? Ну вот что вы все «бабушка» да «бабушка»! Ты девка видная, а он молодой парень, что тут «бабушка»! Видела я, как он тебя нафотографировал, это ж глаз не оторвать.

Янка захохотала.

– Ну так это я просто такая красивая, он-то здесь при чём?

– Ты ещё у нас и скромная, как я погляжу. В общем, смотри. А то быстро в дом вернёшься, а его взашей. Поняла?

– Поняла, – смешливо фыркнула Янка, а сердце билось колоколом.

Так они и стали жить: бабушка, дед, мама с Ростиком в доме, Янка и москвич Глеб в скворечнике. В скворечнике становилось холоднее с каждым днём, особенно когда налетели суровые осенние ветры. Янка спала под двумя одеялами, а обогреватель пододвигала вплотную к кровати.

Тарас уехал, о чём-то особенном договорившись с Глебом. Глеб тоже часто уезжал: в Коктебель, на Меганом, в Малореченское или Алушту. Иногда уезжал даже на несколько дней в Ялту и Симеиз. Янка скучала. Ходила мимо его двери, а когда никто не видел, прислонялась к ней всем телом, прижималась щекой. И думала: