Когда мне было 19 - [15]

— Не распорядительный, а распределительный! — поучительно протараторил второй.

— Да какая разница, чертила?

— А где вы ели, спали? — перебил нависший спор я.

— Да тут… Казарма есть…

— Ага, — нервно ухмыльнулся рядом сидящий, — казарма рассчитана на 100 человек, а нас здесь сидит более пятиста!

— Да какой там? Сегодня после обеда ещё 50 человек привезут!

— Ого! А где остальные спят?

— Здесь! — выпучил глаза третий, от негодования шлёпнув ладонью по лавочке, на которой сидел.

— Кстати, я Димон Лавренёв, — вернулся к истокам знакомства я.

— Не думаю, что это действительно «кстати»! — буркнул первый, вконец потеряв терпение от ожидания «не пойми чего».

— Илюшин, закройся! Дим, не обращай внимания, он воспитан улицей. Меня зовут Арсен Федяев. Рад познакомиться!

— Я - Юра Селезнёв. Живу на проспекте Кирова. А этого пройдоху зовут Женя Илюшин, он из Амур-Нижнеднепровского района.

— Да, на Амуре все такие… «быдло-стайл».

— Отлично, вот и познакомились! Кстати, ребята, а поведайте-ка мне о здешней кормежке, — попросил я, решив восполнить пробелы незнания новой жизни.

Ребята улыбнулись. Ну, конечно, пацанам потешно — они ведь владеют информацией. Создалось впечатление, будто я доисторический лучник, вышедший из кустов магнолии, в поисках добычи и случайно наткнулся на киборгов из будущего, строящих свои робофабрики и биосинтезы на территории леса, кормящего меня много лет.

— Скоро обед, — хихикнул Арсен. — Сам узнаешь!

— Что, так невкусно? — вяло улыбнулся я.

— Ну, как тебе сказать, братан? Мыло вперемешку с автомобильным брызговиком ел когда-нибудь?

— Бог миловал, — засмеялся я.

— Вот, а это у них в столовой — пшённая каша. А опилки вперемешку с хлоркой хрумкал? Чего ржёте? Это у них овсяная каша, сэр. А про чай я вовсе молчу!

— Бром всё-таки добавляют? — спросил Юра у рассказчика.

— Нет, сейчас уже не добавляют. По цвету чай похож на просроченный лимонад «Буратино».

— А по вкусу? — безудержно смеялся Селезнёв, приобняв Арсена.

— По вкусу? На коктейль «Голубая лагуна» вперемешку с лошадиными отходами.

Тут мы со смеху и попадали. Это больше было похоже на смех сквозь слёзы, не иначе. Правда, я смеялся больше потому, чтоб сдружиться с новоиспечёнными товарищами, нежели от качества шуток. Разные коллективы научили меня, что общие привычки и смех — всегда скрепляют отношения.

— Слышь, недоумок! Поди-ка сюда!!! — послышалось вдруг неподалёку грязным басом.

Невольно испарились нотки мимолётной радости, и я стал прислушиваться. Перед нами стоял высокий стройный солдат и обращался он, судя по направленности сердитого взора, именно к Арсену Федяеву.

— Придурок, ты оглох? Сюда подойди!!! — повторил он с той же интонацией, что и прежде.

Арсен несмело подошёл. В глаза солдату, почему-то, смотреть не захотел.

— Ты что, знаток армейской кухни?

— Нет. Мы тут просто…

— Пошли со мной! — спокойно произнёс служивый, прихватив его под руку.

— Эй, куда это он с тобой должен направиться? — привстал я, приготовившись к драке.

— Он у меня будет пробовать новое блюдо: сортир по-военному! Будешь мешать мне — и ты отправишься следом!

— Слышишь, дядя! Шёл бы ты отсюда! — привстал Юра, подкатывая рукава спортивной кофты.

— Ты шо, дядя? Давно в чужих руках не обсырался? — ухмыльнулся Илюшин. — Мы ведь ещё не военнообязанные! Смотри, убьем ненароком!

— Да вы чё, малолетки? — опешил солдат. — Я — сержант украинской армии!

— Вали отсюда, сержант, пока не въехали в рупор!

— Вы об этом пожалеете! — растерянно проговорил солдат и поспешно скрылся за поворотом.

Мы немного отдышались, адреналин плавно стал отпускать наши мысли. Только Илюшин не унимался, всё грозился догнать, да всыпать ему, как следует.

— Чувствую что-то неладное… — пробормотал я.

— Ты думаешь? — усомнился Юра. — Та ладно тебе! Мы его напугали так, что он и дорогу сюда забудет!

— Ой, сомневаюсь, ребята! Чует моя душа лихо!

— Что она чует?

— Лихо, Женечка, лихо!

— Ой, Хьюстон, у нас проблемы! — засмеялся истерическим припадком Илюшин. — Димон наш струсил!!!

— Я не трус! — обиженно крикнул я. — Просто чувствую, когда дело закончится жопой!

В действительности, флюиды страха имеют свойство передаваться на подсознательном уровне, и вот мы вмиг задумались о недалёком будущем. Виновник, Арсен Федяев, стоял, молча в метре от нас с плохим настроением, о чём-то думал.

— Главное — держаться вместе! — прервав паузу, произнёс Федяев.

— Ладно. Разберёмся! Давайте лучше поедим что-нибудь!

— А есть что? — оживился Юра.

Арсен, будто воскресший памятник, резко залез в свой полупрозрачный, белый пакет с надписью «АТБ», и через мгновение вытащил огромную, жареную утку, упакованную в несколько газетных страниц.

— Откуда? — удивились мы.

— Да я сегодня ночью с пацанами со второго бокса играл в карты. Выиграл у одного дуралея из какого-то села. Он просто никогда с городскими парнями не играл! Ха.

— Ну, ребята, а у меня поскромней! — улыбнулся я, и стал с представительским видом выкладывать еду из своего пакета.

В моментально образовавшийся «общак», мы сложили нашу еду, которую и принялись немедля есть. Одна лишь мысль мне не давала покоя: «Сколько ждать поезда? Час? День? Неделю?».