Когда листья станут золотыми - [71]

— Вроде да.

— Голова не болит?

— Вроде нет.

— Ну и отлично, — Алиса протянула руку и провела по волосам пациента. Автомедик стер кровь не до конца — на виске еще остались запекшиеся следы. Алиса хотела сказать, чтобы потом Коля не забыл умыться, но вместо этого погладила его по голове еще раз. Может быть, подсознательно она ожидала, что он начнет огрызаться, как раньше в больнице. Но Коля улыбнулся прежней безмятежной улыбкой.

— Как тогда, правда?

Алиса промолчала, но это было счастливое молчание. Как будто они не неслись в черной пустоте на маленьком корабле по следам древней и страшной угрозы для всей обитаемой Ойкумены.

— Как тогда, — повторил Коля. — Девять лет, двенадцать лет, девяносто девять лет назад. Или больше? И сколько жизней… Целых четыре.

— Почему четыре?

— Я о себе. Одна лет до шестнадцати… потом другая, до того пожара. Потом третья, три недели. И последняя, всего несколько часов.

— Жизнь одна, не дели…

— Можно тебя спросить? Ты не сердишься?

— Я же сказала уже. Конечно, нет, я все понимаю, это с твоей стороны было…

— Нет, я не о том… Что не оправдал доверия. Мало того, что никем не стал, а еще вот так скатился…

— Ну что ты, какое доверие? Это твоя жизнь, ты никому, кроме себя, не был должен.

— Да нет, я даже не знаю, как сказать… В общем, веришь ли, но когда все это завертелось в последние годы, мне упорно казалось — может, я виноват? Может, я что-то изменил тем путешествием или… Ну, я ведь еще до этого бухать начал. Пока мама была жива, еще постольку-поскольку, ну а потом ничего не держало. Только всякий раз страшно было — а вдруг это я? Покатился по наклонной и где-то подтолкнул камешек, и будущее будет другим. Совсем. И без тебя. Понимаешь, запой, выхожу из него — хлоп, — и очередной виток инфляции, и где-то война, и Белый дом расстреливают. А иногда казалось — ты будешь непременно, обо всех моих художествах узнаешь. Тогда и решил просто от всех сбежать. Думал, доживу себе тихонько в глуши, и все. Вряд ли свидетельство о смерти будут трепетно хранить. Все равно надо было из города уезжать, я же на ЛСД уже подсаживался.

— Я знаю, — сказала Алиса и сама испугалась. Но своим ответом она не остановила поток откровений.

— Вот… Послушай, а может, это не наше будущее? Может, это все-таки параллельный мир? Или прошло не сто лет, а больше? Двести, триста, тысяча? Ну не может же быть, чтобы всего сто лет.

— Но я же тебе рассказывала, что именно из-за того, что прошло всего сто лет, пришлось тянуть до пожара.

— Значит, параллельный мир. Вдруг они связаны друг с другом, в одном что-то изменишь — и они посыплются, как карточный домик?

— Тебе с таким полетом фантазии и вправду надо стихи писать. Пробовал?

— Пробовал, не пробовал — один черт ничего не вышло. А почему ты тогда сказала, что я стихи буду писать про Лену?

— Ну… Она симпатичная очень, потом Юлька сказала, что вы дружили. Мне захотелось дать намек, ну… ну, в общем… — Алиса запуталась, чего сама от себя не ожидала.

— Ах ты маленькая сводня! — тон был не ехидным, а ликующим.

— Больной начал обзываться, значит, он на пути к выздоровлению.

— Похоже. О, а где тогда эти, которые Эри… Ну, которые шахматисты?

— Лежи. Пойду в рубку управления. Пусть пираты с нами в одной упряжке, но контролировать их надо. И «Пегас» уже определил параметры того корабля.

— Ага, но сало надо перепрятать. Давай я тоже.

— Отлежись еще хоть полчаса, с сотрясением-то мозга. А то укол сделаю.

28.

Под вечернею звездою

По дорожке серебра

Мы плывем навстречу бою

В свет кровавого костра.

Разумеется, полчаса Коля не вылежал. В рубку он пришел минут через пять после Алисы. К этому моменту бортовой компьютер уже обработал большинство данных, и от выводов три четверти разношерстного экипажа «Пегаса» пребывали в состоянии легкого шока. Коля подсел к экрану, поглядел на него и, поскольку цифры ему ничего не говорили, поначалу остался совершенно спокоен. Но, оценив вытянувшуюся физиономию Крыса и приунывшего Весельчака, повернулся к Алисе:

— Что случилось-то?

— Ничего, кроме размеров. Планета Бродяга была размером с Луну, а здесь… Объект искусственный, а он чуть меньше нашего Нептуна. И поле мощнейшее. То есть, мы этого и ожидали. Не ожидали, что оно похоже скорее на кольца Сатурна — точнее, на сферы. Искусственные, с четкими границами.

— И понятно, почему они не совершают Прыжок, — вмешался Крыс. — Такой махине разгон нужен… Мы не знаем, как они выглядят, не сохранилось ничего. И сколько живут. Возможно, зависать тут пару-тройку лет для них — все равно, что нам промедлить несколько дней. Они в своей защите неуязвимы. Ты только разность потенциалов прикинь, Алисочка. Я не знаю, чем уничтожить такое поле.

— Я смотрю… У них нет защиты кое от чего. От частиц Черкасова. Либо они не открыли их, либо считают неважным. Зря, уважаемые.

— Зря или нет, — буркнул Весельчак, — а я тебе, девочка, настоятельно советую сваливать отсюда. Сообщишь о своей находке умным дядям, пусть они мозги включают. Вряд ли что-нибудь придумают, но кто знает…

Алиса покачала головой, прислушиваясь к своим мыслям.

— Нет, я все равно не улечу, пока не найду Пашку. И мне кажется, выход должен быть. Коля, ты сейчас вспомнишь, о чем мы говорили перед сигналом СОС?