Когда кончаются игры - [33]

— Мы не хотели тебя будить, — криво улыбаясь, оправдывается Хаски, сам ненавидя себя за этот тон, и Кая за то, что так перед ним выкладывается. Капитан начинает обходить стол, в спокойном раздражении чеканит:

— Ты блин рехнулся?

— Кай, мы видели… Видели, что с тобой сделали, — у Гидры такой же оправдывающийся голос. Ее изображение появляется на поверхностях, «бежит» за Каем, пока тот вокруг стола преследует Хаски. Он же напряженно ждет, когда капитан перепрыгнет.

— Во-первых, это был не я, — напоминает Кай. — Мы не отвечаем за случившееся с личностью непосредственно до игры. Во-вторых, я давал на это согласие. Потому что это хорошо оплачивалось. Тому мне нужны были связи и деньги для революции.

— Кай, мы просто решили, что раз с нашим капитаном так поступили, то мы себя уважать не будем, пока не отомстим.

— Кому?! — на секунду теряет спокойствие Кай, но снова переводит дух. — Это все равно, что я их в кафе обслужил, мне оставили за это чаевые, а вы на выходе его порезали в лапшу.

— Быть проституткой, конечно, дело твое… — Хаски говорит это специально, потому что после этого Кай должен перепрыгнуть столы. Только Хаски кажется, что он успеет убежать, но Кай укладывает его лицом в стерильный пол, заломив механическую руку за спину.

— Вы не должны пользоваться болезнью капитана, чтобы по-своему трактовать его волю, — спокойно продолжает Кай, затем переводит взгляд на металлические пальцы на руке, пожимает плечами, еще более расслабленно и тихо заключив:

— Ты ведь все равно не чувствуешь боли.

После этого Хаски пытается вырваться, и уже сам не знает, Кай или это судорожное движение в желании освободиться ломает его протез — в районе локтя лопаются несколько проводов, деформируется металл кости.

Гидра не бьет Кая током. Возможно потому, что чувствует себя тоже виноватой. Но когда капитан уходит в спальню, закрыв за собой дверь, Гидра примирительно предлагает:

— Я нашла пару мастеров рядом… Они за час-другой все починят. Он прав, ты же все равно не чувствуешь.

— Чего? Того, как он меня опустил только что? Это я очень хорошо почувствовал, — огрызается Хаски, уткнувшись в стерильный пол.

Гидра становится более материальной для посещения мастерской, сидит на гостевом стуле послушно, изображая живого человека. Даже если поймут, что она лишь проекция — ничего, тут многие делают себе пару на компьютере.

У Хаски странное чувство. И рука не живая, и боли он не должен ощущать, но нечто фантомное щекочет его нервы. Как бы раньше они не ссорились, добрая Гидра в честь их перемирия пытается отвлекать его разговором:

— Хотя я должна злиться, что ты меня уговорил… Мне нравится то, что мы провернули. Кай-то из-за чего бесится? Потому, что мы это сделали или потому, что мы действовали без приказа?

Хаски морщится, когда паяльник проходится по мелким проводкам. То, что было сломано за секунды, теперь восстанавливается часами кропотливой работы.

— Зришь в корень, — одобрительно замечает он. — Кай не деспот. У него к каждому подход. Этот сученок знает, что со мной нужно только так. Что я по-другому не пойму.

— И что же ты понял? — почти издевательски спрашивает Гидра.

— Что больше не буду убегать.

Они возвращаются домой ранним вечером, прислушиваясь к шорохам в квартире. Хаски ждет, что Кай выйдет из комнаты, сложив руки на груди, и спросит, где они были. Или и вовсе как ни в чем ни бывало нальет себе чаю и предложит в интернете поискать Дроида. И не сразу до него доходит, что дом пуст. Так же аккуратно заправлена кровать, никакого беспорядка, но никого в доме нет, и ни записки, ни сообщения.

— Кай от нас сбежал? — неумело маскируя панику, шутит Гидра. — Мы достали его чуть сильнее, чем думали?

— Я ему сбегу, — ворчит Хаски, сам тем временем пакуя оружие в отделы брюк и военного жилета. — Ищи, где Дроид.

— Зачем?

— Я тебе говорил, у него ко всем подход. Подход к Дроиду называется: «Приди и вытащи меня из той задницы, в которой я опять застрял».

— Привет, — как ни в чем ни бывало здоровается Кай. На нем маска в половину лица — рельефное изображение собачьих зубов.

— Что за маскарад? — спрашивает Дроид, все-таки улыбнувшись. Это место — подземная тюрьма, у Дроида скованы руки и ноги, он практически распят буквой икс на стене напротив решетки и на глазах какой-то прибор, похожий очки для сварки. — Не открывай дв…

Он не успевает договорить — решетка издает гудок и движется в сторону.

— Это плохо, — нервно произносит Дроид и скороговоркой продолжает:

— Акросс сказал им, что мне не нужна вода и еда. Приказал не открывать ни коем случае дверь. В тот момент, когда она откроется, это будет означать, что ты пришел.

Кай хмурится, копается с табло около решетки, спешит, оно отзывается сигналами, но ничего больше не происходит. За исключением того, что на пятую попытку включается красное аварийное освещение.

— Это не я, — не отрываясь от табло, комментирует Кай.

— Тогда вали отсюда, пока охрана не набежала.

— Ну я же все равно пришел.

Он не успевает договорить, когда металлические штыри из кандалов выдвигаются и не готовый к этому Дроид практически падает на пол.

— Ну, а теперь начинается интересное, — довольный собой, объявляет Кай, но стоит на месте, около табло, не помогая подняться.