Когда кончаются игры - [14]

— Ты следил за мной, — почти упрекает он, но поправляет рубашку, убирает в кобуру пистолет, который был у него в руках, выпрямляется. — Зачем? Думал, я дам ей сбежать? Или мне понадобится помощь?

— Не то чтобы… Никогда не знаешь, когда в тебе проснется это… Типа другого тебя, который готов убивать связанного беззащитного человека, — Хаски внимательно наблюдает за глазами, в ожидании подвоха, как если бы они снова покрылись ледяной корочкой отчуждения. Но Кай смотрит так же, даже улыбается:

— О чем ты, Хаски? Это игра. А она оживет в следующей реальности. Не говори это так, будто я сделал что-то плохое.

— Ну да, ты прав, — кивает Хаски, следует за уходящим капитаном.

Все они считают Кая домашним мальчиком. Хаски точно знает, что у одомашенности Кая есть предел, за которым он становится серьезен. Знает, а рассказывать не спешит. К тому же, Хаски никогда не видел, чтобы Кай был жестоким в драке с Акроссом один на один.

Будто в подтверждении недавних мыслей, еще у конюшен постоялого двора, на котором они остановились, Дроид пропускает Кая, но преграждает дорогу Хаски, шепотом выговаривая:

— Все за него делать будешь? Добивать игроков, которых он отпускает, отпугивать противников, с которыми он и сам может справиться. Может, сам хочешь в капитаны, а Кая сделаешь своим телохранителем? Или от него толку не будет?

— Если я скажу, что Кай сам пристрелил безоружную, связанную, слабую девушку, чтобы она больше не пыряла его исподтишка ножом, ты скажешь, что я вру? А для чего? Чтобы он тебе казался решительнее?

— Да ладно, застрелил и застрелил. Минус один. Только ты тогда зачем ходил за ним?

— Так же, как и ты — не верил, — пожимает плечами Хаски. Кто знает, как поступил бы Кай, если бы девушка просила не убивать ее, а не издевалась? Иногда Хаски очень хочется проверить капитана на прочность.

Кай по началу и сам не понимает, почему они действуют так открыто, если здесь два охотника, и не сразу вспоминает, что они с Дроидом переоделись, и теперь в них нельзя признать священников.

Повозка узнаваема, даже люди осознают, кого именно в ней перевозят и для каких господ. Кай даже жалеет, что истратил свою способность, а если спросить, то эти существа не ответят, и боли они не боятся, если попробовать подключить к делу Хаски. Между тем фигуры, похожие на друидов, уже заканчивают собираться.

— В прошлый раз он забрал девушку. Может, в этот раз стоит привезти ему свежую?

— Это было не так давно. Наверняка, он еще не наигрался.

— С двумя играть интереснее.

Повозка почти пустая. Двое сопровождающих слишком заняты лошадьми, к тому же их товар усыплен, а значит сбежать не может, а добровольно никто внутрь не полезет. Кай не то чтобы не вспоминает о том, что надо хотя бы предупредить остальных в команде, но понимает, что Хаски найдет его по запаху. И как всегда, окажется рядом именно в тот момент, когда понадобится помощь. Забравшись в повозку один, Кай не бросает команду, только предоставляет ей на время свободу выбора.

Когда Акросс просыпается, в замке шумно. Будто его это не касается, Акросс переворачивается на бок, прикрывает глаза сгибом локтя, против воли вслушивается в голоса.

— … и что? Что? Будь это близнецы или Мей, значит, убила бы? А меня или Акросса — нет? Стояла бы тут сейчас Мей, ты бы говорила, что убила бы меня или близнецов, но не ее. Хватит оправдываться, девка, бери оружие и стреляй!

— У меня нет шансов против тебя. И мы оба знаем, что пока я не сопротивляюсь, тебе нельзя меня убивать.

— Повтори, — уже глуше. Акросс закрывает голову подушкой. Этим-то не надо спать положенные восемь или хотя бы шесть часов, они всегда бодрые, а у Акросса раскалывается голова. — Я вспорю тебе живот, и скажу, что ты сопротивлялась. Или закопаю где-нибудь в лесу, скажу, что убежала. Он не посмеет искать, потому что бежать ты можешь только к своему капитану.

А хуже всего был голод. Наверное, так чувствуют себя курильщики или наркоманы. Если в других реальностях достаточно заглянуть в кафе или холодильник, тут с этим сложнее.

— Тогда просто скажи своему капитану, чтобы перестал со мной носиться!

Они даже замирают, как были, друг против друга, когда Акросс распахивает створки двери в свою спальню. Сонно глядя на них, негромко сообщает:

— Я очень голоден. А на весь замок только два человека, и это вы двое. Если не заткнетесь, то в замке станет человеком меньше. И поверьте, сейчас вы оба раздражаете меня одинаково, так что то, что одна девушка, а другой из моей команды, вас не спасет.

— Девичья кровь наверняка вкуснее, — с усмешкой, замечает Гранит, глянув победителем на Гидру.

— О, будь Кай в такой же ситуации, Хаски или Дроид просто подставили бы шею для укуса, — слегка заносчиво произносит Гидра, припомнив последний разговор с Акроссом. Тот и в самом деле хмурится сильнее, но уже не от недосыпа. Слуга появляется у его правого плеча тихо и незаметно, шелестящим голосом, как бы боясь кого-то разбудить, напоминает:

— Вечером привезут мясо. Дождитесь, раз не хотите есть этих людей.

— Позовите меня, как только привезут еду, — Акросс разворачивается, закрывая дверь в свою спальню.