Когда кончаются игры - [13]

— То есть, Падре приметил ее для себя? — усмехается ближний к Хаски, так же глядя в глаза. — Так бы и сказали. Считайте это милостыней, в этом месяце не будем платить пожертвований в церковь.

Уходят они, конечно, как победители, и Кай знает, что взорвется Хаски, как только они скроются, но агрессии ждет в свой адрес, поэтому пропускает и момент, когда Хаски бьет Мей наотмашь, по лицу, но успевает перехватить его рукав до того, как Хаски доберется до Дроида.

— Блин, а если бы они его убили у тебя на глазах, так стоял бы и смотрел!? — рычит Хаски.

— Да ладно, — Дроид глядит в сторону, выглядит смущенным, — Раз Кай туда сунулся, значит у него был план.

Кай чуть отпускает Хаски от растерянности, потому что если план и был, то вступиться вдвоем, и он провалился почти сразу. Дроид, возможно, отреагировал бы на первый удар, но для того нужно было, чтобы удар состоялся. Насчет Мей Кай не говорит ничего, в конце концов она враг, к тому же не так давно ему самому от нее досталось.

— План?! У Кая?! Будь у него планы, он не приносил бы столько проблем!

— Вы уже за ручки держитесь? — не убирая ладони от щеки, мстительно замечает Мей. — Всегда говорила Акроссу, что до этого дойдет.

Дроид каменеет на месте, Кай забывает вдохнуть, в следующую секунду повисает на руке Хаски еще до того, как тот развернется ударить снова. И в этот момент Кай боится смотреть в лицо Хаски, потому что он уже видел это выражение.

В прошлый раз так пошутил Гранит, и Хаски разбил бутылку об его голову, при том, что до этого руки у него были связаны. Вот и теперь левой Хаски достает нож из рюкзака Кая, Мей успевает отскочить только потому, что капитан все еще удерживает его.

— Кай, почему ты меня останавливаешь? — почти ласково спрашивает Хаски. — Она же враг. Одно из правил игры в том, чтобы врагов убивать.

— Она безоружная, а нас трое, — напоминает Дроид, отшатывается, когда Хаски поворачивается к нему.

— Их это никогда не останавливало! Раз мы в средневековье, в вас проснулся рыцарский дух?!

— Беги! — вклинившись, кричит Кай. Мей выпрямляется, продолжая стоять на месте. Тогда Дроид достает свой охотничий пистолет, направляет на нее.

— Кай, — нехотя, но все же выдавливая из себя улыбку, обращается Дроид. — Хаски прав. Она наш враг. К тому же я ее не убиваю, а просто вывожу из игры.

— А нас потом арестовывают за убийство человека! — напоминает Кай, чувствуя, что, успокаиваясь, Хаски рвется все меньше, держать его уже проще.

А, обернувшись, обнаруживает Мей в шаге от них, она смотрит в лицо Хаски, провоцирует, снова собирается сказать что-то, когда вовремя заметивший это Кай, отобрав у Хаски свой нож, рукояткой бьет в живот, и девушка падает на землю, закашлявшись.

— Может, я ее все-таки пристрелю, и не будем избивать ее до полусмерти? — предлагает так же без энтузиазма Дроид.

Первым из команды в его замке появляется Гранит. Слуги не пускали его, поэтому у Акросса стало на троих охранников меньше, но Гранит стоит их всех. В пыльной выцветшей рясе, он скидывает на пол главного зала тяжелый рюкзак, отшвыривает дворецкого и только тогда замечает Акросса.

— Ну? — спрашивает Гранит, сбрасывая рясу. На рубашке кожаные полосы, к которым крепятся насколько ножей, два пистолета по бокам, один меньше на бедре. — Происходит что-то интересное?

— Пока нет, — отзывается Акросс с верха лестницы. — Гидра у меня. Кай должен будет прийти за ней, он не сможет прятаться вечно.

— М? Неплохо, тогда разбуди меня, когда запахнет псиной, — Гранит поднимается мимо Акросса, проходит в одну из комнат для слуг, не разбираясь, вышвыривает оттуда обитателя и гасит свет.

— Ты делаешь это потому, что должен оправдаться перед своими? — Мей болтает, пока они углубляются в лес. Уже темнеет. Кай идет, не оборачивается. У девушки связаны руки за спиной, но она все равно не бежит. Она бессмертна, а стрелять убегающему в спину проще, чем стоящему в лицо.

— Поручил бы Хаски. Или хочешь предложить мне бежать? А как ты думаешь, они тебе поверили? Наверняка попросятся на мой труп взглянуть, и что ты им покажешь? Ты вообще как? Не боишься со мной один на один оставаться? Вдруг, я тебя изнасиловать попытаюсь, — девушка смеется, громче, чем до этого говорила. Кай все равно не оборачивается, идет куда-то, сам не боясь заблудиться. Может, он ждет, что она сорвется и побежит?

Идти приходится недолго, и Мей еще воспринимает все за провокацию к побегу — когда Кай останавливается, достает пистолет, предназначенный для нечисти, но подходящий и для людей, разворачивается, прицелившись в голову.

— Да ладно. Ты же домашний мягкий мальчик. Такой, как ты, не уводит девушек в лес, чтобы пристрелить там, — Мей улыбается, но получается все равно нервно. Что-то не так с глазами Кая, в них нет неуверенности, нет ожидания, и рука твердая, не дрожит. Для проверки Мей чуть смещается в сторону и дуло следует за ее лбом.

— В следующий раз у тебя будет повод воткнуть мне нож между ребер, — бросает спокойно Кай перед выстрелом.

— Что, ты ее не закопаешь? — Хаски принюхивается, но слышит запах упырей, значит Кай не стал прятать тело потому, что знал, это сделают за него. Кай останавливается, качнувшись, оборачивается, и взгляд его меняется постепенно, заметно, становясь более теплым. Он будто возвращается из ночных кошмаров.