Когда боги спали - [31]

Сафар улыбнулся, когда черепок пролетел над головой главаря демонов.

Все еще находясь в воздухе, черепок взорвался, превратившись в огненный шар, излучающий такой жар, что даже ему опалило лицо. Но он не стал отворачиваться, а продолжал наблюдать, как огненный шар поднимается к большому снежному навесу над ущельем. Шар летел дальше, чем просто пущенный его рукой предмет. Но Сафар отметил это как бы между прочим, без изумления.

У Сафара было такое ощущение, словно сам он находится в нескольких футах в стороне от своего тела и спокойно наблюдает за собственной реакцией и одновременно за полетом снаряда. Его отделенная часть нашла странную притягательность в том, как огненный шар ударился о замерзший край. Но еще интереснее было видеть изумление наблюдающего за полетом самого же себя.

Взрыв потряс навес, и Сафар с расчетливым интересом стал прикидывать, хватит ли силы такого удара.

Когда замерзшая масса пошла вниз, он подумал: «Да, получилось… Но вот добьюсь ли я желаемого эффекта?»

Масса обрушилась на другой навес, ниже.

Сафар подумал: «Снег и лед расколются, а вот как насчет глины? И если она тоже сползет, то хватит ли общего веса для удара нужной силы?»

Ответом ему стала лавина.

Сметая все на своем пути, лавина с грохотом обрушилась на демонов и поглотила их, когда они бросились в атаку.

Кипящая волна снега, льда и камней налетела сзади, пожирая их с ужасающей жадностью. Потом все скрылось в огромном белом облаке.

Сафар стоял и ждал. Лавина стихла, и тишина, столь же густая, как холодное слепящее облако, охватила его.

Туман рассеялся, и теперь во внезапно ярком солнечном свете Сафар видел лишь широкое белое пространство, расстилающееся у скалы там, где раньше располагалось ущелье.

Сафар удовлетворенно кивнул. «Эксперимент прошел вполне удачно», — подумал он. Затем, все еще оставаясь в том же холодно-расчетливом размышлении, он задумался о самом себе. О юноше, который только что уничтожил все эти живые существа. Эти демоны, разумеется, заслужили смерть. Но тем не менее…

Тут кто-то стал его хлопать по спине. Он обернулся и увидел Ираджа, который бормотал какие-то бессвязные поздравления. И в своем оцепенении первое, что ощутил Сафар, — это раздражение.

Он оттолкнул руку Ираджа.

— Ну хватит, — сказал он. — Больно же.

Ирадж замер. Сафар удивился, увидев на лице друга мальчишеское благоговение.

— Ты сделал это, Сафар! — воскликнул он. — Ты их всех уничтожил!

Оцепенение прошло, и Сафар внезапно испугался.

— Тихо, — сказал он. — Услышат.

— Да кому какое дело? — сказал Ирадж. — Пусть все слышат!

Сафар вцепился в руку Ираджа.

— Обещай, что ты никому ничего не расскажешь, — взмолился он.

Ирадж замотал головой, изумленный такой просьбой.

— Обещай же мне, — не отставал Сафар. — Прошу тебя!

Не сразу пришедший в себя Ирадж кивнул.

— Обещаю, — сказал он. — Ты с ума сошел, коли просишь об этом, но я все равно обещаю.

И тут на Сафара обрушилась волна слабости, столь же могучая, как и лавина. Ирадж подхватил его, когда он начал падать, а затем тьма поглотила его, и он ничего уже не слышал.

В этой тьме обитали жуткие кошмары.

Сафару снилось, что его по каменистой равнине преследуют верховные демоны. Он мчался изо всех сил, перепрыгивая через расселины и даже через ущелья, перепрыгивая через валуны и уклоняясь от летящих вниз лавин. В разрывы облаков с неба падали солнечные лучи, окрашивая пейзаж кроваво-красным цветом. Но как бы быстро он ни бежал, всадники мчались быстрее.

Внезапно он оказался обнаженным. И теперь стыд боролся в нем со страхом. Демоны настигали, обкладывая его с флангов. Их пронзительное завывание разогнало все его мысли, оставив только страх. Демоны метали копья, и Сафар видел, что эти копья представляют собой искрящиеся молнии. Попадая, они обжигали и сотрясали тело мучительной болью.

Но вот демоны пропали, и теперь Сафар бежал по мягкой траве, и веселое желтое солнце и ласковый ветерок согревали его. Он направился на тот луг, где резвились Найя и другие козы, и напился сладкой родниковой воды. Но во рту внезапно пересохло, и он остался стоять на коленях среди коз, сжигаемый неодолимой жаждой.

И вдруг Найя сказала ему:

— Что же ты наделал, парень?

— Ничего, маленькая кормилица, — ответил Сафар.

Но она метнула раскаленную молнию ему в сердце, и ложь стала невыносима.

Вокруг столпились другие козы и начали обвинять его.

— Он убивал, — сказала одна.

— Наш Сафар? — спросила другая.

— Да, — сказала третья. — Наш Сафар убивал.

— Это правда, парень? — спросила Найя, не скрывая отвращения.

— Но это были всего лишь демоны, маленькая кормилица, — ответил он.

— Потрясающе, — сказала еще одна коза.

— Они напали на караван, — возмутился он.

— Ох, Сафар, — сказала Найя. — Мне так стыдно за тебя. — Она боднула его, сбив с ног. Острые камни впились в ягодицы. — Наверное, ты воспользовался магией, — сказала Найя.

— Я не смог удержаться, маленькая кормилица, — признался он. — Честное слово, не мог.

Найя встала на дыбы, превратившись в Кетеру, его беременную сестру. Длинный белый халат облегал распухший живот, где зарождалась новая жизнь.

— Найя говорит, что ты убивал, — сказала сестра. — И для этого пользовался магией.