Кофе с ограблением - [29]

Шрифт
Интервал

Они пошли в сторону больших залов. Как и ожидалось, там еще никого не было, но очень скоро посетители могли добраться и до второго этажа. Поэтому действовать требовалось незамедлительно. Опираясь на свою палку, Анна-Грета повернула налево, к залу голландских мастеров, тогда как другие нацелились на французскую живопись XIX столетия. Они пытались идти спокойно и медленно, и Гений на всякий случай заранее смазал роляторы собственноручно приготовленной смесью рапсового масла с другими ингредиентами. Но неожиданно Стина резко остановилась.

– Я забыла свои таблетки, – сказала она.

– Они ведь не нужны тебе именно сейчас? Марта обеспокоенно посмотрела на нее.

– С их помощью я поднимаю давление, – сказала Стина и устыдилась своей оплошности.

– Тебе не стоит беспокоиться. Все пройдет быстро, и мы скоро вернемся в отель, – утешил ее Гений. – К тому же ты ведь должна упасть в обморок.

Марта шла сбоку немного позади Гения и время от времени косилась на его ролятор. Если память ей не изменяла, она уже интересовалась однажды относительно этого мощного сооружения и спрашивала, почему стальные трубы выступают так далеко в стороны. «Для моих инструментов, конечно», – ответил он тогда с улыбкой во все лицо. Сейчас ножницы для перекусывания троса поместились там очень хорошо. Немного спустя они добрались до импрессинистов и работ французских художников XIX столетия. И на короткое мгновение Марта забыла, зачем она здесь, поскольку интерес к искусству взял верх. Она испытывала особую слабость к Сезанну, Моне и Дега и с удовольствием стащила бы бронзовую статуэтку танцовщицы работы последнего и отдала ее Гению. Но, к сожалению, та была слишком тяжелой. Они пошли дальше и миновали двери в зал с эротической выставкой «Lust and Last» (или же она называлась «Страсть и великолепие»? Ой, сейчас у нее все снова перепуталось…) Изнутри слышались восторженные восклицания и громкий смех, и Марту удивило, чем могло так развеселить созерцание обнаженного тела. Но разве подобное имело какое-то значение, если они таким образом смогли избавиться от охраны.

Марта и Гений обменялись торопливыми взглядами и решительно направились к двум маленьким картинам Ренуара и Моне. Они притворялись, что любуются творениями французских импрессионистов, но незаметно изучали тросы, на которых висели картины. У них отсутствовала стальная оболочка, но они все равно были толстыми. Марта положила свое зимнее пальто на поднос ролятора и встала с правой стороны от Гения, в то время как Стина расположилась слева от него. Гений быстро открутил верхнюю часть своего ролятора и достал ножницы.

– Стина, закрой меня чуть лучше, пожалуйста, – прошептал он.

– Подожди, сначала линза, – ответила она и поспешила к камере наблюдения, но, подойдя к ней, обнаружила, что увлажнитель воздуха убрали и ей некуда встать. Зато она, к счастью, заметила идущий от камеры к розетке провод, быстро вырвала его и вернулась на свое место. Потом поднялась на носочки рядом с Гением и постаралась заслонить его как можно лучше.

– Теперь ждем, когда Анна-Грета запустит сигнализацию у голландцев, – прошептала Марта.

Стина и Гений приготовились, но им было трудно стоять неподвижно. Они облизывали губы и нервно перебирали пальцами. Ждали. Наконец взревела сигнализация, и Гений поднял ножницы к первому тросу. Но тогда Стина рухнула без сознания на пол, так что ее сумочка отлетела в сторону.

– Боже, она же не должна падать в обморок сейчас, – сказала Марта в недоумении. – Ей же надо закрывать тебя.

– Подними ей ноги, подобное обычно помогает, – ответил Гений, перекусывая трос.

– Но я должна перекрывать обзор другим камерам наблюдения, – возразила Марта, однако на всякий случай слегка потянула Стину за ноги. Ножницы лязгнули несколько раз, и «Разговор» Ренуара закачался и чуть не упал на пол, в последний момент им удалось поймать его и сунуть под пальто Марты. Сирена в другом зале сейчас ревела во всю мощь, и Марта обрадовалась, что среди импрессионистов пока царил относительный покой. В этом помещении даже при срабатывании тревоги сигнал уходил прямо в полицию, что Марта заметила еще во время рекогносцировки. И это дало им несколько крайне необходимых минут. Гений очень быстро прикрепил на место картины другую табличку, которую они также напечатали на принтере отеля и приклеили на картон. «НА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ» – значилось на ней.

Тем самым они закончили с Ренуаром, и осталось только разобраться с красивым пейзажем устья Шельды кисти Клода Моне. Они сместились вправо, и Марта наблюдала, как Гений воевал с двумя тросами, прежде чем ему наконец удалось перерезать и их. Он быстро достал третью табличку, повесил ее на место картины, и теперь, поскольку он пребывал в стрессовом состоянии, его единственным желанием стало поскорее убраться восвояси. И хотя Марта хотела того же, она поняла, что им надо срочно взять себя в руки. Ведь сейчас двери зала открылись, и охранники приближались к ним. Поэтому она сразу же наклонилась над Стиной. Именно теперь той следовало упасть в обморок, только понарошку, а не на самом деле.

– Очнись, – взмолилась Марта и подняла ноги подруги в воздух, в то время как сотрудник охранной фирмы поспешил к ним.


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Аберистуит, любовь моя

Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.


Виртуальные встречи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Парабеллум по кличке Дружок

Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.


Любовь не картошка!

«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».


Жизнь (не) вполне спокойная

Вы держите в руках последнюю книгу, написанную Иоанной Хмелевской, — а это, согласитесь, явление мировой литературы! Она открыла для нас не только жанр иронического детектива, но и поразительный мир Восточной Европы. Обладательница всевозможных литературных премий и автор шестидесяти бестселлеров, она говорила: «Богом клянусь! После того как выйдет этот том, а я еще буду жива, никому никогда ни на один вопрос не отвечу! Пусть все любопытные прочтут все, что уже написано…» Своих уморительных персонажей Хмелевская смело списывала с окружающих, а сама была авантюрна, как её легендарная пани Иоанна.


Кровавая месть

В некогда дружном коллективе появилась сотрудница, вскружившая голову почти всем мужчинам без исключения. Страсти разгорелись нешуточные — дело запахло криминалом, брошенные подружки задумали жестоко отомстить негодяйке. И тут в лесу находят труп девушки, которую явно перепутали с подлой обольстительницей…


Чисто конкретное убийство

Марленка — студентка-биологичка, с отличием окончив третий курс, решила заняться практикой на приусадебном участке. С жаром взявшись за дело, она посадила неизвестное ей растение, которое через два года вымахало под три метра. Обеспокоенные соседи опознали в неизвестном гиганте зловреднейший бамбук, готовый заполонить всё жизненное пространство, и попросили Марленку уничтожить опасное растение. Стараясь выкопать бамбук с корнем, Марленка неожиданно наткнулась на человеческий скелет без головы…