Кое-что о Билли - [83]

22.30. Дома

По дороге домой успел поболтать с Лиз. Рассказал ей о наметившемся на завтра свидании. Следуя каким-то своим чисто женским умозаключениям, она поспешила проинформировать меня о том, что, с ее точки зрения, Эмма очень милая и интересная девушка. Лично я в этом пока не уверен. По мне, так она скорее довольно хорошенькая, но не более того. Ну да ладно, завтра посмотрим. Пока что я знаю о ней наверняка только одно: глотка у нее луженая. Материться и стонать она может на всю Англию.

Ребятам я решил ничего не говорить — по крайней мере пока, А то они меня завтра успеют извести. Завтра у нас традиционный просмотр финала Кубка футбольной ассоциации, который, как обычно, состоится в пабе в сопровождении неумеренных возлияний и бесконечных сетований на то, что, увы, нашей команде в обозримом будущем не светит добраться до такого финала. Само собой, повод, чтобы ужраться в хлам, более чем достойный. Не думаю, что они придут в восторг, узнав, что у меня назначено свидание с какой-то толстушкой, и поэтому я, видите ли, должен оставаться трезвым и, более того, даже свалить из паба, не досмотрев матч до конца.

Суббота, 20 мая

09.25. Дома

Очередная бессонная ночь. Ничего не понимаю: ну почему меня так колбасит каждый раз накануне всего-навсего какого-то паршивого ужина с почти незнакомой женщиной? Между прочим, сегодня финальный кубковый матч, и на моем месте любой здравомыслящий мужик просто послал бы подальше любую напрашивающуюся на свидание девчонку. В конце концов, для каждого болельщика это особый день, и отмечать его следует так, как положено, как предписывает традиция.

18.45. Дома

Удивился сам себе: вместо того чтобы плести ребятам какую-то чушь, я собрался с духом и выложил им всю правду про предстоящий ужин с Эммой. Они, в свою очередь, удивили меня не меньше, восприняв мои слова с пониманием и даже, пожалуй, с одобрением. Единственное, что мне не понравилось. — это реакция Кева на вопрос придурка Тома, которому вдруг приспичило узнать, как Эмма выглядит. Кев, ни на секунду не задумавшись, выдал следующее: «Маленькая блондинка, мордашка невзрачная, сиськи классные, задница толстовата будет». Как-то меня это задело, хотя и не могу сказать, что очень сильно. По правде говоря, иногда мне бы хотелось, чтобы мои друзья могли хоть время от времени говорить о ком-нибудь что-нибудь хорошее. Обо мне вот, например.

Интересное дело: ребята даже не позволили тому факту, что я весь вечер просидел со стаканом кока-колы, уронить мое реноме в пьющей компании. Никто и словом об этом не обмолвился. Более того, мне все время давали понять, что здесь и пить-то, в общем, никто особо не собирается. В конце концов, что такое шесть бутылок «Будвайзера» в компании друзей? Другое дело, что речь идет о шести бутылках не на компанию, а на каждого. Ну да ладно. Мне же пришлось умиляться заботливо предложенным ребятами ломтикам лимона в мой «сногсшибательный» коктейль.

Все-таки хорошо иметь понимающих, тактичных и заботливых друзей.

Воскресенье, 21 мая

08.30. Дома

Наверное, я должен чувствовать себя польщенным. Так нет же, хрен там. Мне как-то, скорее, наоборот — не по себе, что ли. А еще я зол как черт. Причем злюсь я не только на Эмму, но и на Лиз. Расписывая мне в красках достоинства своей толстозадой подружки, она, понимаешь ли, забыла упомянуть об одной несущественной с ее бабской точки зрения детали, которая в прошлый раз уже стоила мне нормального свидания. Дело в том, что Эмма, как в тот раз и Фиона, оказывается, недавно рассталась со своим бывшим и теперь мечтает отыграться. Охренеть можно!

Ума не приложу, почему я, болван, не допер еще в пятницу, когда она объявила, что сама выберет ресторан и закажет столик. Само собой, все обернулось, как и в тот раз: ресторан оказался не абы каким, а тем самым «их» местом. Я по наивности не заметил, что пока мы сидели и вели с ней светские разговоры, Эмма одним глазом глядела на меня, а другим на дверь, страстно надеясь на то, что он заглянет сюда именно в этот вечер. Стоит ли говорить, что он таки заглянул.

Я-то, понятное дело, ничего не заметил. Да и все шло нормально до тех пор, пока я не встал из-за столика, чтобы сходить в туалет. И вот стою я себе у писсуара, держу в руках свое сокровище, а этот придурок подходит сзади и, воспользовавшись тем, что я не могу обернуться, начинает угрожать мне и, более того, предлагает выйти и поговорить по-мужски. Честно говоря, я даже сразу не врубился, в чем дело. Я ведь видел его в зале, и сидел он за столиком не один, а с девчонкой. Со страшненькой, правда, но ведь не в этом дело.

Учитывая, что сложения он был, прямо скажем, не богатырского — килограммов шестьдесят вместе с одежкой, — а я к тому времени успел кое-чего хлебнуть, нет ничего удивительного, что, закончив свое дело, я обернулся и сообщил ему: если он не отвалит от меня сию же секунду, я ему просто все хлебало разобью. По правде говоря, раньше я никогда так не поступал. И, по всей видимости, зря, потому что сразу же почувствовал себя бодрее. Парень, видно, въехал, что говорю я серьезно и что на испуг меня взять не удалось. В общем, пока я застегивал брюки, его и след простыл. Судя по блаженной улыбке, блуждавшей по лицу Эммы, когда я вернулся за столик, она была в восторге от того, что одержала эту маленькую моральную победу над своим бывшим. Впрочем, ей пришлось тотчас же спуститься с небес на землю, когда я заявил, что меня вовсе не приводит в восторг такое к себе отношение и что по этому поводу я предлагаю считать совместный вечер законченным. Теперь я надеюсь, что, оставшись за столиком одна, она почувствовала себя так же неловко, как и я, когда мне пришлось сначала обшаться с ее бывшим приятелем, а затем выговаривать ей об этом.