Кодекс Ведьмы - [4]

Подруга не могла понять, в чем дело: для неё шарики пахли детством, степью и небом.

Для меня они благоухали молоком с навозом. Навоза было больше.

Пересилить себя и съесть второй шарик лакомства в тот раз я не смогла. Никакие уговоры не подействовали.

* * *

Быть ведьмой — это значит быть ведьмой.

Просто все немного по-другому, не как у обычных людей.

Ты сможешь пройти там, где большинство не сможет, и нежданно-негаданно сломаешься на мелочи, которую люди и не заметят.

Где сила, где слабость — кто разберет?

В ведьме мало изначального страха перед новым, незнакомым, а любопытства много. Частенько это заводит ее дальше, чем бы следовало. Но это такая натура.

Она знает, что все боги ее любят.

Потому что ее любят родители. И она их любит.

В этом самые глубокие корни ее силы.

* * *

Ветер пахнет по-разному.

Иногда он несет тепло и спокойствие, иногда угрозу. Но зимою чаще всего ледяное равнодушие веет над нашей Горой, и нет ему границ, и нет пределов…

Этот ветер врет. Он не равнодушен. Он крадет тепло, стоит лишь зазеваться. У пешего и у конного, у всякого, кто высунет нос за порог.

Стены черного шатра спасают дом от холода. Стены и очаг.

Телу же требуются зимние одежды. Лучше шерстяных тканей еще не придумали, даже влажная шерсть греет. Если она правильно обработана, нет зимней ткани мягче, легче и гибче шерстяной, сотканной из пуха горных коз. С путником в таких одеждах и ледяной ветер не связывается.

Но самая теплая ткань не спасет, если потух очаг внутри.

* * *

Люди, делающие общее дело, вольно или невольно сближаются.

Это знает каждый.

Когда мы привыкли друг к другу и были довольны, что нам хорошо машется руками словно крыльями, всем вместе, пришлый наставник увидел, что мы улыбаемся ему, и начал говорить.

Облаченный в черные одежды, он встал перед нами, сидящими на полу, и сказал, что жизнь — это страдание. Что каждый прожитый день ведет к смерти. Что все бесполезно и все несчастны.

Когда мы пришли к нему на занятия, то и не подозревали, что страдаем и жизнь наша ужасна.

И очень удивились его словам.

А потом наставник сказал, что только у его учения есть ключи к счастью. Которые открыли особые люди. Они, эти ключи, секретны. Только для посвященных. Но мы их постепенно узнаем, потому что он не даст нам страдать.

Это было смешно и забавно: молодой здоровый мужчина косноязычно распинался о страданиях, уверяя, что жизнь так же черна, как и полы его одежд.

Говорил он неуверенно, запинался и мучился в полном соответствии со своими словами о тяжестях жизни. Он пересказывал чужое и делал это неумело.

И было непонятно, понял ли он сам, что сказал нам ровно следующее: ребята, вы все в дерьме и жутко воняете, а вода и корыто только у меня.

Мы подумали, что всякий человек имеет право думать так, как ему заблагорассудится, слова не слушаются наставника совершенно, но, в остальном, он чудесный и ни на кого не похож. Ну, захотел человек выговориться, с кем не бывает.

А я подумала, что махать руками лучше всего в развевающихся, свободных одеждах. И этим нужно заняться в первую очередь. Пусть они тоже будут черными, как у наставника, только в распустившихся цветах.

Ведь разговаривать можно и без слов, всякая ведьма это знает.

Увидит страдающий мастер, что я вся в цветочек, и поймет, что жизнь это не только чернота разверстой ночной могилы, но и цветущие полянки весной, и множество самых разных радостей, и ему станет не так печально, ведь даже странно, как такой сильный, умелый, интересный человек может думать подобную чепуху, вместо того, чтобы поблагодарить жизнь за то, что она есть, и за то, что она ему дала.

Ведь один из самых мудрых и жизнерадостных моих друзей имеет умную голову и полностью искалеченное тело. Он лучше других понимает, что каждый день для него может быть последним — но я не видела человека более светлого. Кажется, что ум его путешествует по всей земле вместе с ветром, нет тайны, которую он не смог бы открыть, нет знания, к которому он не подобрал бы ключика. Он щедро делится этим знанием с людьми.

После встреч с ним я радуюсь, что могу сама расчесать себе волосы и почистить зубы. И дотянуться рукой до ветвей дерева. И наклонится до земли. И пойти, куда мне вздумается. Ногами.

Мой друг и не подозревает, что страдает.

Он живет. Тяжело, но радостно.

Люди идут к нему. Не из жалости, о нет. С ним — интересно.

Слова пришлого наставника зацепили меня, захотелось поделиться с ним радостью, если он обделен.

Это же так просто — любить жизнь! Это так просто…

* * *

По лазоревой степи ходит месяц молодой, с белой гривой до копыт, с позолоченной уздой…

Когда двигаться удобно, многое становится куда доступнее.

Когда по рукам и ногам скользит нежный шелк, телу приятно. Это одна из тех маленьких радостей, которые наполняют корзинку счастья наравне с закатом и восходом, запахом свежего снега и нежной зеленью первой травы, детским смехом и рокотом воды на перекатах.

Когда тебе приятно, радость от тебя расходится волнами. И возвращается к тебе, как эхо, отразившееся от горных склонов.

И никто, кроме тебя, не в силах создать тебе эту радость: только ты чувствуешь, удобно тебе или нет.