Код вечного бытия - [33]

– Возможно, этот Кто-то хочет дать нам больше времени для общения. Я хотел бы обговорить серию своих статей. Рив уже говорил мне об обязательных для Вашей газеты научных экспертизах. Ну что ж, я готов на них, уж очень значителен замах в этих текстах. Я там поправляю Эйнштейна, уточняю теорию физических струн, ну и кое-какие еще мелочи.

Джим ожидал всякого начала беседы, но чтобы вот так… Пора ставить «коллегу» на его законное «чайниковое» место!

– А какие у Вас есть основания, чтобы, вот так сразу, «поправлять» всех перечисленных мэтров?

Кодова явно обрадовало такое начало разговора.

– А все они называли Парацельса в числе своих великих предшественников.

Помните какую оценку дал себе Ньютон: «Я – таков лишь потому, что стоял на плечах Титанов!» Тут то и зарыта собака! Ведь Парацельс, в свою очередь ссылался на меня как на равного себе Ученого!..

Джим затаил дыхание и осторожно начал считать про себя. Чтобы успокоиться и заодно понять – не «съехала» ли у него «крыша». Кодов, не замечая ничего, продолжал тараторить:

– Именно так, коллега! Вот я везде ношу с собой ксерокопию из главной книги Парацельса.

Кодов разжал кулак. Действительно на ладони лежал жеваный листок с… сиреневым текстом…

– Не волнуйтесь, Это – не исчезнет! Это – нетленка истинной Науки. Просто цвет изменился от пота и времени. Зачитываю: «на Урале, в будущем, появится человек, который обратит внимание людей на два Солнца!» Каково! Ведь речь здесь идет, в переносном смысле, об открытых мною двух парно-встречных лучах – физических струнах, с которыми сейчас носятся все и которые объясняют всё! А вот еще из Нострадамуса: «Тайна Вселенной будет открыта в городе, который орошают две реки, расположенном на границе двух континентов». Поверьте, я до дыр затер несколько карт и ничего похожего, кроме своего родного Сиреневого Города не нашел! Просто во времена Нострадамуса нашего города ещё не существовало. Имейте в виду, то, что я Вам рассказал – многократно печатали местные и федеральные издания.

Джим попробовал отшутиться:

– Ну, журналист, как и любой человек, тоже имеет право на ошибочную точку зрения!..

Нет! Джим все-таки недооценивал цепкость Кодова и самобытность его личной версии «взгляда назад, сквозь широко расставленные ноги». Кодов мгновенно отыгрался на, казалось-бы избитой, шутке Джима:

– Значит, я имею право на своё толкование упомянутых слов Парацельса?

– Да, конечно, мы живем в свободном, демократическом мире!

– А в Вашу серию статей о семинаре Это войдет?

– Да, в пропорции к общему объему информации о семинаре и об его участниках.

– И на том спасибо! Меня Это тоже вполне устроит… А про мои правки Эйнштейна?

– Нет, об этом – к экспертам по Эйнштейну!

– Тут нет таких!

– Тогда, пожалуйста, к Духу самого Эйнштейна! Тут есть замаскированные спириты, они Вас «туда» проводят…

– Пробовал уже! Не выходит Дух Альберта на связь – затаился… Может боится дискуссии со мной, может – стыдно, что не разобрался досконально сам в своей писанине. Я вот в своих теориях – как рыба в воде, да и чужие, понимаю с лёту!

В этот момент резко открылась дверь. Рив Гарага быстро заговорил с порога:

– Петр, пойдем! Я вместо обратного билета нашел усиление наших схем! Надо все Это быстрее обсудить, т. к. весь – чешусь, нутром чувствую: приоритет уходит, кто-то его уже записывает мелким почерком… Кстати, если Джим не согласится Это опубликовать, я уверен, что мой редактор сделает это в одночасье…

День второй Бунт Кодова. Изменить все, чтобы идти вперед!.

Джим во второй день семинара чуть опоздал в зал после завтрака. Взглянув на сцену он оторопел: «Что опять – де жа вю!?…» Да нет, не совсем. Ведущего Марка Поппа действительно, как и вчера утром, не было на своем месте. Но на той же точке ведущего, в той же вчерашней – патетическо-подвижнической интонации витийствовал некто. Но нет, не Джокер, а… – Кодов(?!) Причем начал он издалека…

Уже потом Джокер признается Джиму: «Почему-то, с определенных слов, у меня пошла аналогия происходящего с бунтом на броненосце «Потемкин». Там ораторы раскочегарили матросов до сбрасывания старших чинов в море. Думаю – неужели здесь, по итогам суда, дело дойдет до моего полета из кельи в ущелье!?…»

А начал Кодов с завтрака. Каждому там было – по маленькому блюдцу с медом и – общая горка стеблей одуванчиков, в центре стола, на четверых… Джим питался, по своему усмотрению, в секторе «европейской кухни», но большинство участников решило погрузиться полностью в буддистский антураж и питалось по вегетарианской схеме.

И вот теперь Кодов строго вопрошал:

– Все помнят, что было указано в виртуальном меню? Там черно-белым, а не сиреневым цветом было крупно написано: «Мед цветочный, со священной горы Кайлас. Одуванчики с берегов священной реки Ганг». К одуванчикам у меня вопросов нет, т. к. я их не ем. Но мед-то был – гречишный!!! И этот гнусный обман – подмену сути происходящего в мире я не прощу никогда! Меня, внука потомственного пасечника, с детства поражала взаимоподдерживающая, коллективистская способность пчел находить дорогу к далеким, одиночным горным цветкам и затем назад, к улью на колесах, который постоянно перемещался на волах по горным дорогам… Я даже обожествлял (вместе с некоторыми народами-язычниками) Пчелу труженицу и – умницу! Но мы то – колесили, в поисках горного нектара, а наши конкуренты – стояли табором вокруг бескрайних полей гречихи… И их пчелы, как челноки, сновали туда-сюда, не теряя из виду свой улей. А цены-то на разные сорта меда на базаре были одинаковые!?! И это очень злило меня и всю семью, до седьмого колена! И вот теперь здесь снова – та же подмена!.. Но уже с примесью Божественного фактора! Такое святотатство я, и другие эксперты из «другой комнаты», больше терпеть не намерены! Мы, этой ночью, не сговариваясь, нашли многозначительные, онко-подобные аналогии в ситуациях: на семинаре; в развитии Науки вообще и в науках о пчелах в частности!..