Код Мандельштама - [12]
(«Еще шумел веселый день…»)
9. Ночь — время смертных дум:
(«День и ночь»)
(«Как сладко дремлет сад темно-зеленый…»).
10. Ночь — смерть:
(«Другу моему Я. П. Полонскому»)
11. Ночь — страх, ужас:
(«Альпы»)
12. Ночь — одиночество, сиротство человека:
(«Святая ночь на небосклон взошла…»)
13. Ночь — нега природы:
(«Как сладко дремлет сад темно-зеленый…»)
14. Ночь — символ бесконечности, пропасть, бездна:
(«Рассвет»)
(«День и ночь»)
(«Ночные мысли», И.-В. Гете)
15. Ночь-зверь:
(«Песок сыпучий по колени…»)
16. Ночь — вместилище звезд:
(«Одиночество»)
(«Ночные мысли», И.-В. Гете)
(«Как океан объемлет шар земной…»)
(Silentium!)
(«Душа хотела б быть звездой…»)
17. Ночь — тишина:
(«Бессонница», 1829)
(«Видение»)
18. Ночь — время без сна, бессонницы:
(«Бессонница», 1829)
(«Бессонница», 1873)
Как видим, Тютчев не ограничивается противоречием «день/ночь».
Образ самой ночи в его лирике крайне противоречив.
Практически в каждом из смысловых составляющих присутствует стержневое значение (или, по меньшей мере, след этого значения) слова «ночь» как темного времени суток.
Умственный образ, впечатление пробуждают слово, в котором помимо основного актуализируются вторичные значения.
Если считать поэтическую речь одним из проявлений внутренней речи, такая сохраненная многозначность представляется вполне естественной: слова сопровождают образы, отражающие не только их предметное значение, но и целый ряд ассоциаций, так или иначе с ними связанный. Таким образом, у Тютчева образ ночи приобретает в ряде случаев положительную или отрицательную окраску:
— положительное: целительница дневных ран, спасительница, время творчества, время любви, неги природы;
— отрицательное: вражеское для человека, делающее его беззащитным, первозданный хаос, то есть «разверстое пространство», «пустое протяжение», мировая бездна, пугающая стихия, время смертных дум, страх, ужас, порожденные тьмой, одиночество, сиротство человека перед лицом жизни, притаившийся зверь, открывающая звезды, делающая их беззащитными.
Мотив ночи — вместилища звезд — вплотную подводит нас к мандельштамовскому ночному сиротству.
Трагическая заданность образа ночи у Мандельштама
Отношения Мандельштама к ночи не менее сложны и многоплановы.
Рассматривая, как образ ночи реализуется в его поэзии — от начала и до конца творческого пути, — задаешься вопросом, близким к рассуждению Генри Бекка о «Гамлете»: «Шекспир не был полным хозяином своей пьесы и не распоряжался вполне свободно ее отдельными частями»[32]. Несвобода Шекспира понятна: он был связан при сюжетном построении сведениями из хроник.
Так вот: хозяин ли Мандельштам «своей пьесы» — собственной судьбы? Он очень много о ней знает, предчувствуя. Но в силах ли распорядиться по-другому, не так, как изначально продиктовано, задано?
И еще раз обратимся к Шекспиру. Жесткие слова Кристиана Геббеля: «Гамлет — падаль уже до начала трагедии. То, что мы видим, — розы и шипы, которые из этой падали вырастают»[33] соотносимы не только с образом литературного героя. Собственно, приведенное выше высказывание может относиться к каждому, проживающему трагедию (или фарс) собственной жизни, но у подлинного художника, обладающего внутренней силой, эта предопределенность выразится такой творческой страстью, которая, найдя свое отражение в его произведениях, надолго переживет самого творца.
У судьбы две руки – дающая и отнимающая. Саша с детства знала, что за все хорошее приходится платить, но иногда цена оказывалась так высока, что едва хватало сил, чтобы сжать зубы и идти дальше. Разочарование в любви, предательство – все то, что казалось ей некогда концом жизни, стало лишь проверкой на прочность, закалившей девушку. И теперь, когда на горизонте маячит счастье, Саша уже ищет в себе силы для новых испытаний. Она готова подниматься вновь и вновь – и в первый раз, и в десятый, и в сотый…
Семнадцатилетняя Полина ушла из своей семьи вслед за любимым. И как ни просили родители вернуться, одуматься, сделать все по-человечески, девушка была непреклонна. Но любовь вдруг рухнула. Почему Полину разлюбили? Что она сделала не так? На эти вопросы как-то раз ответила умудренная жизнью женщина: «Да разве ты приличная? Девка в поезде знакомится неизвестно с кем, идет к нему жить. В какой приличной семье такое позволят?» Полина решает с этого дня жить прилично и правильно. Поэтому и выстраданную дочь Веру она воспитывает в строгости, не давая даже вздохнуть свободно.Но тяжек воздух родного дома, похожего на тюрьму строгого режима.
Леся всю жизнь знала, что рассчитывать она может только на себя. И после всех бед и несчастий, которые судьба ей подкидывала еще в юном возрасте, она справилась, выстояла. Даже семью создала, как у всех. Ну и пусть развод, зато она встретила Его. Заслужила! Выстрадала! И ее любит, и детей, пусть и не своих, обожает. Скоро Леся за границей будет жить.Только почему все вокруг не рады за нее? Почему так встревожены ее счастьем самые близкие люди? И если бы не случайно подслушанный телефонный разговор, Леся так и не узнала бы, что сценарий ее смерти уже написан, а страшный конец пьесы совсем скоро.
Перед вами книга одного из лучших современных авторов, слогом которого восхищаются критики, сюжеты которого обожают сотни тысяч читателей, чей блог получил статус звездного буквально через несколько дней после открытия.Эта книга — не автобиография, это удивительный детектив, мелодрама, комедия, героем которого выступает Эпоха, откуда родом каждый из нас.
Собираясь замуж за красавца Марио, Света не сомневалась, что ее ждет счастье. Но в одну из ночей в дверь ее постучали с просьбой о помощи: умирает человек, и помочь ему, кроме нее, Светы, некому. Девушка согласилась, приняв у себя больного парня, и выходила его, хотя уже догадывалась, что незнакомец – киллер. «Я на тебе женюсь!» – заявил пациент, не слушая никаких возражений «невесты». Теперь у Светы уже два жениха, а там, где два, вероятно появление и третьего…
Мужчины и женщины абсолютно разные! Это факт. «Ах, ему все равно, что бы я ни делала»! - сколько раз приходится слышать этот упрек в адрес мужчины. Но это совсем не так. Мужчина по природе своей охотник. Он обладает огромной наблюдательностью, которой стоило бы поучиться, и орлиной зоркостью. Его подсознание способно фиксировать малейшие детали.Если бы мы могли видеть себя его глазами - мы, наверное, стали бы всемогущими! И станем! Именно в этом – главная «фишка» этой беспрецедентной книги. Оказывается, женщины тратят массу времени впустую на ненужные «хитрости».
В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.
«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.