Кочегарка - [110]

«Только не это», – подумала она.

«Да», – подсказало ей ее сознание.

Вокруг них, как по волшебству, а может быть, повинуясь инстинкту, который привел их сюда, коренные жители Америки взялись за руки и запели. Это напомнило ей об акции, во время которой цепь держащихся за руки людей протянулась через весь континент. Это было еще до того, как она родилась, но ее родители принимали в ней участие. Однако в том, что делали индейцы, было что-то от некоего религиозного обряда. Глаза многих мужчин были закрыты, и выглядели они так, как будто знали, что умрут, и решили пассивно ожидать своего конца, а пением и держанием за руки демонстрировали свою готовность подчиниться судьбе.

Когда к цепи людей подошли двое коренастых мужчин, Анджела заметила, что за тем местом на железнодорожном полотне, на котором они только что стояли, лежит тело матери Дерека, располосованное от горла до паха. Ее окровавленные внутренности вывалились на железнодорожные шпалы. Почувствовав позывы, Анджела отвернулась, стараясь, чтобы ее опять не вырвало, хотя она и сомневалась, что в желудке у нее хоть что-то оставалось. Девушка почувствовала, как в душе у нее образовался вакуум, ноющая дыра, которая грозила расти до тех пор, пока ее собственное «я» не свалится в нее и не исчезнет. Вид мертвой матери своего друга и осознание того, что его младший брат тоже лежит где-то, бездыханный и изуродованный, больно ранили ее душу. Она начала молиться. Это был просто условный рефлекс. Привычка. Молитва давала ей силы и успокаивала ее в тяжелые времена.

Но раньше, когда Анджела молилась, в ее молитве была какая-то доля неуверенности. Она высказывала свои пожелания и благодарности в надежде, что их услышат. На этот раз, хотя она и испытала от этого сильный шок, молитва была связана с чем-то абсолютно конкретным. Анджела была полна труднообъяснимой, но неоспоримой уверенности, что общается напрямую с сущностью, которая может услышать и понять ее. Вот только…

Вот только она не была уверена, что это сам Господь Бог. Сущность была могущественна – в этом не было никакого сомнения. Но Анджела на подсознательном уровне ощущала, что некоторые свойства, которыми эта сущность обладает, никак не могут ассоциироваться со Всемогущим. С одной стороны, она была близка к нему – хотя это была не какая-то вездесущая сила, а конкретная данность, существующая во вполне определенном пространстве. С другой стороны, сущность выглядела сердитой, обиженной и полной мелких человеческих эмоций, которые были совершенно не достойны божества. Это не значит, что Всевышний сам иногда не демонстрировал свою мелочность и вздорность, но все это происходило, когда он был еще молодым Богом, в Ветхом Завете, когда он только учился дергать за ниточки и устанавливал границы между собою и своими созданиями.

А эта сущность была совсем не молода.

Анджела боялась прекратить молитву, боялась потерять с нею связь. Может быть, сущность, с который она общается, и не Бог, но с нею она чувствовала себя в безопасности и ощущала, как этот контакт защищает ее. И чем больше она говорила, чем больше раскрывалась и рассказывала о своих страхах и желаниях, тем ближе ощущала себя к этому невероятно могущественному существу. Анджеле казалось, что оно знает, кто она такая, и что ее появление здесь было организовано или каким-то образом предопределено. Хотя это казалось ей глупостью и она не могла понять, чем может помочь, как ее можно использовать и каким может быть ее вклад в происходящее.

Дерек все еще крепко обнимал ее, прижимаясь и всхлипывая. Ее руки были сцеплены у него за спиной, глаза закрыты, и она продолжила молиться.

Под ногами у себя девушка почувствовала какое-то движение, сопровождаемое хорошо слышным рокотом, и открыла глаза. Она выросла в Южной Калифорнии и пережила достаточно много землетрясений, поэтому всегда подозрительно и с осторожностью относилась к любым проявлениям сейсмической активности, инстинктивно готовая или бежать, или искать укрытие при первых признаках нестабильности. Но сейчас о землетрясении речи не шло. Анджела инстинктивно поняла это. Открыв глаза, она сразу же заметила фигуру, начавшую формироваться из слияния окружающих их предметов, из частей земли и неба, которые превращались в единое целое, как будто каждая частица окружающей их равнины притягивалась невидимой и неизвестной силой и превращалась в часть монстра.

Но было ли это монстром?

Фигура вытягивала себя из земли, поднимаясь в холодном ночном воздухе на высоту здания, освещенная светом недавно взошедшей луны. На нее действительно было страшно смотреть, на это создание из песка и камня, из облаков и деревьев. Легко узнаваемые материалы были соединены между собой таким образом, что результат выглядел не только незнакомым, но и чрезвычайно пугающим. И в то же время Анджела совсем его не боялась. Она повернулась лицом к этой массивной фигуре. У нее не было ни ног, ни рук, но лицо было видно очень четко. Оно находилось где-то посередине прозрачной, колеблющейся формы: древние глаза, полные злобы, напоминающий клюв нос, пасть без признаков губ, которая была одновременно и слишком большая, и слишком сжатая. Но, несмотря на этот ужасающий вид и невероятные размеры, Анджела все-таки не боялась. Она испытывала трепет, но не страх.