Кочегарка - [111]

Фигура была прозрачной. Несмотря на все усилия, ей не хватало плотности, и поэтому она выглядела скорее как видение, чем как материальная субстанция. Ее что, вызвали песнопения этих людей? Это что, какой-то оберег, какое-то божество индейцев, которое те вызвали для того, чтобы оно защитило их от темных сил, собравшихся здесь?

Этого Анджела не знала. Она знала только, что молится этому существу, или, точнее, что это существо перехватило ее молитвы.

Духовное начало Америки.

Девушка не была уверена, где слышала эту фразу или к чему она относилась, но такое описание, казалось ей, лучше всего подходит к описанию того, что сейчас возвышалось над равниной.

Дерек наконец-то оторвался от нее. То ли ее напрягшиеся мышцы, то ли изменение в атмосфере, то ли шестое чувство подсказали ему, что рядом есть кто-то еще, и он обернулся. Так же как и Анджела, он был испуган, но не так, как этого можно было ожидать, принимая во внимание размеры и вид сущности.

Духовное начало Америки.

Это могло быть неправильным и даже святотатством, но Анджела опять закрыла глаза и сжала руки.

Молитва продолжилась.

Связь немедленно возникла вновь – сейчас это было что-то очень личное и гораздо более сильное, чем раньше. Анджеле пришлось нелегко, прежде чем она смогла мысленно связать столь деликатный процесс с монстром, который возвышался над ними. Хотя у нее не возникло никаких проблем с пониманием того гнева, который исходил от грозной фигуры. Это была ярость, вызванная предательством, гнев, направленный на тех, кто перешел границы: на китайцев, на трупы, на черную плесень. Сущность была здесь еще до того, как сформировалась эта страна, и до того, как здесь вообще появились люди.

Анджела не знала, как назвать эту сущность, но определение Духовное начало Америки казалось ей вполне приемлемым, как бы банально и смешно это ни звучало, потому что она чувствовала в этом существе заботу о стране и, может быть, о людях, которые ее населяли. Это существо не могло позволить Злу, стоящему за поездами, неистово пронестись по стране.

А это значит, что существо на их стороне. По крайней мере, сейчас. Анджела понимала, что в будущем все может измениться и что так не всегда случалось в прошлом. Это было сиюминутное совпадение интересов, и она чувствовала благодарность за это. Несмотря на бесконфликтную связь, которой она наслаждалась при общении с Духовным началом, Анджела понимала потенциальный ужас, который был связан с такой силой. Монструозный вид существа, который навсегда врезался ей в сознание, говорил девушке о том, что оно способно быть в сотни раз хуже, чем поезда с их грузом жаждущих отмщения мертвецов.

Один из этих поездов как раз подал сигнал, звук которого был не печальным, а вызывающим озноб. Но вместо того, чтобы звучать долго, сигнал прервался практически мгновенно.

Анджела открыла глаза, хотя ее руки были все еще сжаты, а губы продолжали произносить слова молитвы.

Гигантская фигура усмехнулась – в лунном свете ее зубы напоминали песчаник.

И вот здесь Анджела впервые испугалась по-настоящему.

Деннис появился из пассажирского вагона, чувствуя онемение конечностей и некоторую тупость в голове, как будто ему сделали анестезию перед операцией и он только начал приходить в себя. Перед глазами у него все расплывалось, а мыслительный процесс был крайне туманным, так что, когда сходил на землю вслед за матроной, то делал он это медленно, осторожно перебирая ногами, которые казались ему толстыми, громоздкими и принадлежащими кому-то еще.

Вслед за ним вылез Малкольм, а потом показались и остальные живые. Мертвецы остались в вагоне.

На земле перед ними была целая паутина железнодорожных путей и целый, как ему показалось, лабиринт из поездов, громадные черные паровозы которых были разными и в то же время странно одинаковыми. Деннис с ужасом увидел, что один из них сделан из трупов – их были сотни, и все они были покрыты плесенью и изогнуты в формы передних прожекторов, мостков, стальных плит и дверных проемов.

Идти было тяжело, но одним из положительных моментов его отупелого состояния было то, что страх, который он должен был бы испытывать, оказался подавленным. Теоретически он понимал весь размах встретившей его кошмарной сцены, но эмоционально она не произвела на него никакого впечатления, и его сердце не выпрыгивало из груди, как это произошло бы при других обстоятельствах.

Деннис, спотыкаясь, направился в начало своего поезда, туда, где он стоял паровоз к паровозу с тремя другими, при этом все четверо казались прибывшими из разных частей света: севера, юга, запада и востока. Встав на колено между пересекающимися рельсами, Деннис поднял горсть земли, ощупал ее, понюхал и приложил к лицу. В этой земле была кровь, кровь его народа. Здесь, на этом месте, в бойне были уничтожены китайские иммигранты, что осталось пятном, которое никогда не исчезнет.

Деннис позволил земле высыпаться сквозь пальцы.

Он понимал, что сюда его призвали, но не призраки предков, как он думал изначально. Большинство из тех, кто был замешан в этой игре в отмщение, не были, как и он, профессиональными бойцами, а скорее, рекрутами, втянутыми в битву силами, которые им не подчинялись и находились за пределами их понимания. И, несмотря на тот факт, что на поезде его приветствовали и даже в какой-то степени ждали, поезд был не его целью, а просто средством транспортировки. Вполне возможно, что ехавшие с ним в одном поезде ждали, что он присоединится к их битве, что все живые, которых они подобрали по дороге, посвятят свою жизнь делу мщения белой Америке, но этого не произошло.