Князья Шуйские и Российский трон - [22]
Но и утратив в середине XV в. свои права на Суздальско-Нижегородское княжение, суздальские князья сохраняли там значительные земельные владения. Кроме того, они владели обширными вотчинами в Московском, Бежецком, Волоцком, Звенигородском, Кашинском, Муромском, Переяславль-Залесском, Ростовском, Стародуб-Ряполовском и Ярославском уездах, а также поместьями в Вяземском, Клинском, Козельском и Тверском уездах[137].
Стремясь удержать за собой хотя бы одного из Суздальских князей, Василий II, прозванный после ослепления Темным, заключает в 1449 г. со старшим из внуков Семена Иваном Васильевичем Горбатым договор, по которому последний получал «в вотчину и в удел» Городец, села в Суздале, что были за его отцом, а также его собственные купли в суздальских пределах[138]. В свою очередь Иван Горбатый обязывался сдать Василию II все ханские грамоты, имевшиеся у него, и «не имать новых ярлыков». Тем самым Иван Горбатый отказывался от права непосредственных сношений с Ордой и переходил из владетельных князей на положение служилого князя[139].
Поскольку Василий Васильевич Гребенка являлся одной из самых ярких фигур в роду Шуйских, остановимся на его биографии более подробно. Прежде всего отметим, что Гребенка прибыл в Псков против воли Василия Темного. До этого псковичи, нуждаясь в помощи Москвы против немцев и литовцев, приглашали к себе князей по предварительному согласованию с Москвой. Но так как Новгород принял Дмитрия Шемяку, то и псковичи также решили пригласить к себе мятежного князя, продемонстрировав Москве способность и желание принимать самостоятельные решения. Сознавая, что к врагам с Запада в лице немцев и Литвы теперь прибавилась опасность с Востока, Василий Гребенка-Шуйский в первую очередь занялся укреплением оборонительных сооружений Пскова. В 1551 г. им была построена новая стена на Крому в «охабни» и «учинишася в ней 5 погребов от Пскова межи ворот», а в 1553 г. возведено еще одно «прясло стены у Лужских ворот»[140].
Но вскоре обстановка в стране изменилась. В июле 1453 г. в Новгороде был отравлен Дмитрий Шемяка. Подьячего Беду, прискакавшего к Василию Темному с этой радостной вестью, сразу же пожаловали в дьяки[141]. По всей вероятности он и являлся отравителем или организатором отравления. Сын Шемяки Иван ушел из Новгорода в Псков, где был принят псковичами честно. Получив от них на дорогу 20 рублей, он отбыл в Литву. Поскольку Василий Гребенка не препятствовал появлению Ивана Шемяки в Пскове, то злоба Василия Темного против него еще больше усилилась. А так как силы московского князя к этому времени неизмеримо возросли по сравнению с 1448 г., то оставаться Гребенке в Пскове было слишком опасно, и в 1455 г., несмотря на горячие просьбы псковичей, он перешел в Новгород[142]. Новгородцы, знавшие о его успешном княжении в Пскове, приняли Гребенку с радостью и сверх полагавшихся ему княжеских пошлин отдали во владение (вероятно, в кормление) 6 больших сел, состоявших из 234 обеж (около 1,4 тыс. га)[143].
С первых же шагов княжения Гребенка показал себя талантливым военачальником. Обратив внимание на то, что самым слабым местом новгородского войска является конница, он за один год сумел довести число конных воинов, закованных в латы по образцу немецких рыцарей и вооруженных копьями, до 5 тыс. человек[144]. Искусству ведения конного боя Василий Гребенка научился, находясь еще в Новгороде, т. е. до перехода на княжение в Псков, участвуя в боях с немцами под командованием троюродного брата Василия Юрьевича Шуйского[145]. Но, сформировав отряд, он не успел обучить его воинов приемам боя в конном строю.
Василий Темный, полностью укрепившись на великокняжеском престоле после гибели Шемяки и бегства его сына, решил расправиться с Новгородом, все еще не признающим его власти и держащим у себя мятежного князя. Первый удар Василий Темный нанес Русе, одному из богатейших городов в Новгородской земле, направив туда большое войско во главе с князем Иваном Стригой-Оболенским и знаменитым воеводой Федором Басенном. Город был взят и разграблен. В войске началось разложение; нахватав много добычи, воины покидали поле боя. Вдруг они увидели мчащуюся на них пятитысячную конную армию новгородцев, закованную в стальные доспехи и с опущенными копьями. В московском войске началась паника, многие побежали. Но воеводы заявили воинам, что великий князь не простит поражения и их все равно ждет смерть, но смерть позорная — на плахе. К счастью для москалей, между противниками находился плетень, а перед ним — высокие снежные сугробы, которые сдержали порыв конницы. Между тем воеводы, видя, что лошади новгородцев, в отличие от всадников, не прикрыты броней, велели стрелять не по людям, а по лошадям. Раненые животные стали беситься и метаться из стороны в сторону, сбрасывая всадников, которым в пешем бою длинные копья только мешали. Передние ряды конницы смешались, задние — повернули назад, и новгородцы потерпели полное поражение. Посадник Михаил Туча был взят в плен, а Василию Гребенке удалось бежать[146]. Василий Темный взял с Новгорода контрибуцию в размере 10 тыс. рублей и единовременную подать со всего населения под названием «Черный бор».
