Княженика. Книга 1. Золото - [29]
При этом он не был похож на бодибилдеров с плакатов, когда бицепсы вздуваются буграми, а вены похожи на обвивающие тело веревки. Он был не раскачанный, а, как бы это сказать, литой, как бы коряво это не звучало. Словно мускулы эти не специально, а так, по ходу дела. Что-то подобное я видела, когда мы с мамой ездили в этнографический музей, и там была кузница, где прямо на глазах у посетителей ковали железные розы, скамейки и подковы на счастье. Один из парней-молотобойцев был немного похож на сказочного богатыря. И на Ярослава, колющего сейчас дрова у меня в огороде.
А еще у него были шрамы на руках. А на груди, на золотой цепочке, поблескивала какая-то странная подвеска — то ли крестик какой-то помятый, скособоченный, то ли фигурка, не разберешь. Чтобы разглядеть ее поподробней, нужно было нарушить маскировку и отодвинуть занавеску. Ну уж нет! Больно мне нужно его разглядывать. Не дождется!
И я гордо пошла ставить чайник.
Когда он уже закипал, в избушку протиснулся Ярослав с огромной охапкой дров. Элегантные брюки щедро украшали древесные опилки и щепочки.
Он грохнул дрова на пол перед печной дверцей. И сказал:
— Прежде чем затапливать печь, нужно сначала задвижку открывать. Иначе путь дыму в трубе у тебя перекрыт, вот печь и дымит. И тяги нет.
Подошел и вытянул неприметную, закопченную пластину из щели в печной трубе.
Точно, про эту штуку я совсем забыла! Ее же и не видно почти.
Ярослав загрузил печь дровами, чиркнул спичкой, поднес огонь к поленьям. Как-то сразу все схватилось, не погасло, как у меня, в печке радостно загудело, дрова затрещали. Он опять не улыбнулся, а просто таки ухмыльнулся, словно развлечение попалось что надо, плотно закрыл топочную дверцу, маленькую же снизу, (вход в поддувало — я помню) оставил настежь открытой и объяснил:
— Сейчас должно протянуть, только давай окно еще шире откроем, дым быстрее выветрится.
Я молча открыла распахнула створки до упора. Но потом не выдержала:
— А чего ухмыляешься?
— Слышал песню здесь по радио, — невозмутимо объяснил Ярослав. — Понравилось. Там слова такие, насколько помню: «Мужчине — дым, а женщине — огонь». А у тебя все наоборот.
И пока я думала, как огрызнуться, вышел во двор.
Я выглянула в распахнутое окно: складывал под навесом поленницу из наколотых дров. Ну и ладно, и хорошо. Только подвеску я не рассмотрела.
— В бане вода есть? — уточнил Ярослав, закончив с дровами.
— Была, — мрачно сказала я.
Почем я знаю, что там есть.
— Полотенце найдется? — не отвязывался Ярослав.
Пришлось искать полотенце свежее. Нашла банное, зеленое, мохнатое, положила на подоконник и скрылась. Налила себе чашку чая. Дым уже почти не чувствовался, но зато распахнутое окно выстудило избушку, стало зябко. Полотенце с подоконника исчезло, уползло, словно гусеница. Я обрадовалась, что Ярослав пошел в баню, и плотно закрыла оконные створки. Глотнула чаю и задумалась.
Мужчине — дым… Я вообще-то еще лучше Ярослава эти слова знаю. Это песня «Звезда кочевника» на стихи Баира Дугарова, которую поют Саян и Эржена Жамбаловы.
Забавно, что Ярослав ее услышал и запомнил. Мы-то ее любим с того момента, как услышали.
В печке весело трещали дрова, избушка нагревалась, и дымом уже почти не пахло.
Ярослав вернулся из бани, снова облаченный в белую рубашку — положил зеленое полотенце на подлокотник дивана и уселся за столом-верстаком, спиной к трем фасадным окнам избушки. И замер в ожидании начала урока.
У меня во рту все пересохло от волнения — а с чего начинать-то?
— Ты наши буквы писать умеешь? — бухнула я первое, что в голову пришло.
Блин, какая же я дура… Он же пишет на математике, на физике. Условия задач, ответы, даты.
— Наши буквы — умею, — подтвердил Ярослав. — Немного.
Вот спасибо Татьяне Николаевне, тут уж точно про все на свете забудешь, холодный пот по спине течет.
Спросить его про «жи-ши» с буквой «и» или лучше не позориться? Диктант ему задать? Он не справится, стопудово. Заставить слова в столбик писать — скучно… Сидит, как статуя, хоть бы сам чего-нибудь как-нибудь…
— Давай чаю попьем? — жалобно попросила я отсрочки.
— Давай, — не стал отнекиваться Ярослав.
Как хорошо, когда стол громадный — мы просто переставили табуретки в другую, свободную часть. Я принесла чашки, бутерброды.
Сразу как-то веселее стало.
— А тебе «Властелин колец» нравится? — спросила я с набитым ртом.
— Что это? — насторожился Ярослав.
— Ты не смотрел фильм «Властелин колец»? — ужаснулась я.
— Нет.
— Что, правда?!
— Правда.
Русский язык вылетел у меня из головы. Человек даже «Властелина колец» не смотрел, какой тут к черту русский! О чем вообще с ним можно разговаривать?
— Я сейчас! — оставив чашку недопитой, я бросилась к стеллажу и начала лихорадочно перебирать стопку дисков в поисках фильма.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мы рождаемся, и раньше, чем почувствуем в жилах магию, ощущаем затылком лезвие серебряного топора, как напоминание, как предупреждение.Магия – наша власть над мирами. Плаха – наш частый конец.Почему же не плаха, почему рудник? Почему?! Почему я? За что?
Всё самое интересное, что только могло быть на излёте средневековья в Европе. Замки, рыцари, турниры, прекрасные дамы, бойкие служанки, беглые нубийцы, неотразимые звездочеты. Охоты и балы. Колдуньи и инквизиторы.Благородные (и неблагородные) пираты. Гордые и неустрашимые шейхи. Гаремы и верблюды. Осады и побеги. Любовь и предательство. Дружба и верность. Наряды и лохмотья. Всё, буквально всё, что нужно для умопомрачительных приключений двух аквитанских девиц.
Хорошо, что есть лето.Хорошо, что летом есть каникулы.Найдите человека, который считал бы наоборот! Нашли? Скорей положите ему на голову холодный компресс, – он перегрелся!Шустрик, Полосатик и Затычка таких людей не встречали никогда. Для них в лете было лишь одно неудобство – уж очень оно быстрое и короткое.В самом деле, – учишься, учишься, учишься, учишься, сил никаких не остается, еле до лета доживешь, а оно раз – и пролетело! Обидно…Нет бы наоборот: каникулы, каникулы, каникулы, учеба – вжик! – и опять каникулы, каникулы, каникулы…
Нет мира в священных землях. Империю раздирает смута. Могущественный аристократ сверг законного правителя. Император с верными людьми бежал в горы. В бездне раскол. Орды Нежити готовятся вторгнуться на земли живых. Бастард с захудалой окраины Империи попадает в сердце преисподней, к трону Князя ада. И умудряется сбежать, жестоко оскорбив самого повелителя бездны. На наглеца объявлена охота, демоны будут идти за ним по пятам, где бы он ни скрылся. Но горит в небе счастливая звезда подкидышей. И даже в охваченном войной мире можно найти друзей.
Последние дни лета всегда печальны.А чему радоваться-то? Лето вот-вот кончится, значит будет осень, учеба и дотянуть до следующих каникул – все равно, что пройти на четвереньках от Акватики до Места, Где Всегда Тепло…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.